Дорога их молодости

Снабжение на БАМе было, как в Москве, строители покупали все дефициты СССР.

Жительницы Кропоткина Любовь Рогожина, Людмила Яровая, Елена Ширкунова и Лукерья Фомина рассказали какая на вкус медвежатина, сколько в Тынде стоила сгущенка и за какое время можно было накопить на автомобиль ВАЗ.

Муж Любови Рогожиной первым уехал на БАМ. По телефону на пере-говорном пункте твердил: «Люба, приезжай, тут хорошо, жить будем в столице, в Тынде!».

— Я загорелась, собрала ребенка. Приехала и ахнула: вьюга, минус 40, туман, я-то думала... как в столице, то есть в Москве. Мама со свекровью в один голос в телефонную трубку кричали: «Высылаем деньги на билеты обратно, с дочерью возвращайся!». А потом к июню как все зацвело вокруг, лиственница распустилась — красота! Настроение мое стало более радужным. Сначала мы думали: два с половиной года без отпуска поработаем, на машину накопим, а потом нас затянуло… на 35 лет, — вспоминает Любовь Евстафьевна.

В МАГАЗИНАХ БЫЛО ВСЕ

На одном дыхании прошла встреча четырех подруг, которые 25 лет назад приехали в Кропоткин и заселились в новый дом на Желябова,40. До этого все получили квартиры в Тынде, а когда уехали с севера на юг, по договору мены им предоставили новое жилье, но для этого нужно было трудиться на БАМе не меньше 20 лет. Можно было выбрать квартиру в Санкт-Петербурге, Подмосковье, Благовещен¬ске, Старом Осколе, или Смоленске, но у всех выбор пал на Кропоткин. Любовь Рогожина приехала 10 лет назад, она отработала дольше всех на БАМе — 35 лет. Сначала трудилась вахтером в общежитии, а в 1980-м перешла работать машинистом котлов центральной специализированной дистанции тепловых сетей. До 2014 года она обеспечивала теплоснабжением всю промышленную зону.

— В то время чтобы выплатить чек за машину, нужно было два с половиной года отработать, или три, с отпуском. Платили неплохо, продовольствия было в достатке. Когда начали строительство магистрали, всю провизию стягивали к нам, поэтому в магазинах было все: овощи, фрукты, сгущенка, молоко, сыры, колбасы, крупы, сахар и многое другое, — вспоминает Рогожина.

— Продовольствие было доступным, я хорошо помню цены: свинина — 2 рубля 20 копеек за килограмм, а говядина — 2 рубля 10 копеек, сгущенка — 70 копеек, концентрированное молоко 55 копеек. Покупали мы по талонам все, что хотели, в том числе импортную бытовую технику. Снабжение было как в Москве, продукты к нам вагонами направляли и все первой категории, — добавляет Елена Ширкунова.

ДЕТИ ОСТАЛИСЬ НА БАМЕ

Первое время все жили в вагончиках, кроме супругов Яровых Александра Федоровича и Людмилы Андреевны, им повезло больше — они поселились с двумя детьми у знакомых в квартире, жили двумя семьями. Вместе Яровые уже 55 лет, уехали на БАМ из Казахстана, когда сыну Федору было семь лет, а дочери Ольге три года.

— Дети наши в Тынде выросли, там и остались, работают до сих пор. Сын инженер-технолог, дочь — машинист котлов. У них свои семьи, внуки у нас взрослые. Там сейчас минус 30. Мы собираемся в Тынду в этом году на 50-летие строительства Байкало-Амурской магистрали. Поеду я, Елена Викторовна и еще одна наша знакомая — Наталья Журавлева, она поездным диспетчером работала в отделении дороги. За работу на БАМе нам положены раз в год бесплатные билеты на поезд по России, их и используем, — рассказывает Людмила Яровая.

СВОЯ РОМАНТИКА

Среди фотографий, благодарностей, грамот и газетных вырезок, в еженедельнике железнодорожников и строителей магистрали «БАМ», в девятом номере от 3 марта 1995 года, на первой полосе красуется снимок Лукерьи Фоминой. Красивая, ухоженная женщина в то время была отличником военизированной охраны МПС, старшим инструктором.

— Я оказалась в газете случайно. Зашла распечатать снимки в фотоателье, а там находился корреспондент газеты. Увидел меня и попросил разрешение сфотографировать. Так и попала на первую полосу праздничного номера, посвященному международному женскому дню. У меня много воспоминаний с БАМа. Помню, как в бараке жили, волосы мои длинные вместе с подушкой примерзали к стенке. Те тараканы, что прибегали у нас зимовать, замерзали в щелях пола. Три года так прожили, а потом нам квартиру выдали, — рассказывает Фомина.

КАК МЕДВЕДЬ ПОД КОЛЕСА ПОПАЛ

После природы Горного Алтая, где родилась Лукерья Петровна, тайга показалась ей мрачной. Но признается, что и в Тынде была своя романтика. Вспоминает:

— Чудесный багульник там растет. Представьте, растение на сопках, не боится никаких морозов. Стужа завивает, а под ним зимуют барсуки, белки и другие животные. Чудо ведь! Помню, как пошли за ягодой в тайгу и видим, как отъезжающий от станции локомотив сбил медведя. А что делать стали мужики — разделывать тушу и раздавать мясо. Все мы медвежатину ели. На вкус сладковатое мясо, необычное. Тогда без опаски ели, позже уже стали поговаривать, что рискованно это. Мы и лосятину ели, котлеты готовили, борщи варили, все как обычно. А кастрюлю борща поставишь в бараке на пол — к утру он льдом покроется. Регистры отопительные по периметру внизу установлены, оттуда все тепло поднималось вверх, а внизу холодно было.

Сейчас Лукерья Фомина, как и другие ее подруги по цеху, живет на пенсии спокойной полноценной жизнью. У нее прекрасная дача, где плодоносит хурма, гранаты, яблоки груши, растет даже голубика, такая же, как на БАМе. Подружки вспоминают, что труд был непростой в Тынде, но работа не казалась такой тяжелой, потому что атмосфера была позитивная и веселая. Женщины искренне говорят, что трудились на благо Советскому Союзу и народу.