Пасхальная радуга
Небесная лазурь, ясная и ласковая, отражалась в небольших лужицах, через которые перепрыгивала ребятня, возвращаясь из школы домой. Город гудел, смеялся тысячей голосов, город жил. Все куда-то спешили, куда-то торопились. Кто-то на работу после обеденного перерыва, кто-то в магазин, чтобы докупить яйца или муку для пасхальных куличей. Светловолосый мальчуган лет десяти, вцепившись ладошками в лямки своего рюкзака, шел по тротуару, слегка припрыгивая. Его звали Матвей. Мальчик спешил, но все же рассматривал витрины, пестрящие куличами самых причудливых форм; малышей, заливающихся звонким смехом; вечнозеленые кустарники, тянущиеся ровной линией по ту сторону дороги. У Матвея было прекрасное настроение. Мальчик спешил домой. Ведь его ждала бабушка, которая обещала научить красить пасхальные яйца. Сегодня Чистый четверг, в этот день принято всей семьей красить яйца. Засмотревшись на стайку голубей, приютившихся у края тротуара, мальчуган наступил в лужу. Брызги разлетелись в стороны и осели на ботинках Матвейки. Увидев у забора старушку, торгующую травами и зеленью, мальчик подошел к ней. Перед ней поверх двух табуретов была поставлена досточка, бережно укрытая старой, но добротной скатертью. На своеобразном прилавке аккуратно лежали пучки базилика, тархуна, сушеной мяты. Притягательный запах витал в воздухе; подхваченный весенним ветром. Старушка, на плечах которой была накинута связанная умелой рукой шаль, улыбнулась мальчику. — Здравствуйте. Скажи, пожалуйста, а у вас есть сушеная крапива? — спросил Матвей. — Есть. Последний пучок остался. — Дайте, пожалуйста. Старушка бережно завернула пучок крапивы, перевязанный красной нитью, и протянула ему. Мальчик расплатился сложенной пополам купюрой в 50 рублей и продолжил свой путь все также – припрыгивая. Дом его встретил ароматом свежей выпечки, уютом и чистотой. Бабушка с утра успела сделать генеральную уборку: вычистила все уголки жилища, намыла до блеска пол, удалила даже самую крохотную пылинку с каждой кухонной утвари. Мальчик помнил слова бабушки о том, что, если в Чистый четверг навестим порядок в доме, то целый год будет чистота. Через полупрозрачную занавеску, за которой скрывалась гостиная, Матвей увидел на журнальном столике куличи: один большой и два маленьких, зажженную свечу и раскрытую газету. — Бабушка, привет! — крикнул мальчик с порога, не успев еще даже разуться. Он топтался на одной ноге, стараясь снять со второй испачканный в луже ботинок, когда в прихожую зашла пожилая женщина. Клавдия Степановна — так звали бабушку. Волос, стянутый на затылке в тугой пучок, был посеребрен инеем прожитых лет, в морщинках – в уголках глаз и у губ затаилась теплая улыбка. — Привет, Матвеюшка, — поздоровалась она с внуком. В руках у нее полотенце и небольшая кастрюлька, которую она тщательно натирала. — А я купил сушеную крапиву! — торжественно объявил Матвей, наконец, сняв с себя ботинки и доставая из рюкзака сверток. — Я же запомнил, что ты мне говорила. Яйца можно красить крапивой, чаем, клюквой и этой… как ее… — Куркумой. — Да. Точно. *** На город начал опускаться вечер. Затопив небесную лазурь золотом заката с изредка проступающими бледно-розовыми разводами, он зажег свет в домах. Ветер разнес весть по домам о предстоящей холодной ночи; легкий морозец покрыл корочкой льда лужицы и рассыпал по земле блестящую пыльцу, которая в свете фонарей переливалась разноцветными огнями. Матвейка сидел за столом, в нетерпении болтая ногами. Он наблюдал за своей бабушкой, пока та ставила на плиту кастрюльки с водой. Перед ним, посреди стола, стояла корзинка с яйцами, а рядом с этой корзинкой разместились небольшие чашки с сушеной крапивой, клюквой, куркумой, черным чаем и луковой шелухой. — Перед тем, как опускать яйца в кастрюльки, нужно немного поварить воду с добавками. Яйца варить мы будем в куркуме, крапиве, луковой шелухе. А в клюквенном соке и чае мы просто их замочим на некоторое время. Бабушка предложила внуку добавить в кастрюльки нужные компоненты. Мальчик встал на табуретку, предварительно взяв с собой чашечку с луковой шелухой, и аккуратно высыпал ее содержание в воду. То же самое он проделал с крапивой и куркумой. Из клюквы они выжали сок, размешали немного с водой; заварили черный чай, но не в кружках, как обычно, а в большой чашке. Когда вода в кастрюльках начала закипать, Матвейка с бабушкой начали аккуратно опускать в них яйца. Лицо мальчика было серьезным: губы поджаты, а между светлых бровей залегла небольшая складочка. Таким сосредоточенным женщина еще ни разу его не видела. В последней кастрюльке была простая вода — без всяких красящих компонентов. В нее Клавдия Степановна тоже опустила яйца — их она затем замочит в соке и чае. Пока яйца варились, Матвей с бабушкой пили чай. Мальчик рассказывал женщине, что ему и другим ребятам разрешили в воскресенье звонить в колокола в их церкви. Через какое-то время, усадив мальчика снова за стол, бабушка подошла к холодильнику и достала из него небольшой пучок петрушки, сполоснула его под тоненькой струйкой воды в раковине, а после стряхнула, сбросив с пучка ненужные капельки воды. Она опустилась на табурет рядом с внуком и сказала: — А сейчас я покажу себе один маленький секрет. Бабушка начала отрывать листики петрушки и прикладывать их к вареным яйцам. Влага позволила листикам крепко обнять скорлупку, чтобы те ненароком не разлучились раньше времени. Матвей снова наблюдал за умелыми действиями своей бабушки. Когда та начала опускать яйца в чашку с крепким заваренным в ней чаем, он удивленно вздернул брови, а после его глаза загорелись пониманием. Он тут же попросил у бабушки разрешения, чтобы и самому проделать то же самое. Движения мальчика были не настолько четкими и правильными, как у его бабушки, но он старался. Клавдия Степановна помогала мальчику, указывала на его ошибки и старалась исправить положение. Когда все яйца были украшены листьями петрушки и опущены в крепкий чай, женщина замочила оставшиеся в клюквенном соке. — Утром мы вынем их и получим красивые яички с узорами, подобные тем, что мороз рисует на окнах, — пояснила Клавдия Степановна. — А сейчас мы все здесь уберем и отправимся спать — тебе завтра в школу, а меня завтра ждут дела. *** На столе стояла корзинка с крашеными яйцами: зелеными, оранжевыми, розовыми, красными — целая радуга уместилась в плетеное лукошко. Вся посуда была вымыта и разложена по местам. За исключением двух чашек, где в клюквенном соке и черном чае были замочены яйца. Только утром их нужно будет достать, просушить и положить в корзинку, к другим яйцам. На небе уже давно загорелись звезды, что подглядывали за бабушкой и ее внуком в окно. Проводив их в комнату, пообещали своей хозяйке-ночи, что будут охранять их спокойный сон. Завтра будет новый день. Впереди еще Страстная пятница и День Великой субботы. Всего пару дней отделяет их от праздника Великой Пасхи, с наступлением которой жизнь станет еще светлей.
