«РЖД: Люди и локомотивы». Мыслить и действовать оперативно

Советский уголовный розыск многим отличается от современного. В прошлом сыщики обходились без камер видеонаблюдения, мобильников и прочей электроники. Расследовать громкие дела приходилось только с помощью профессиональной интуиции.

О том, как удавалось раскрывать преступления минувших лет, рассказал бывший начальник уголовного розыска транспортной милиции, действующий руководитель Совета ветеранов линейного отдела МВД России на станции Кавказская, подполковник внутренней службы в отставке Андрей Браславец.

— Я слежу за работой современного уголовного розыска и хочу отметить, что труд нынешних сыщиков облегчился. Произошло преступление — сию минуту поднимают камеры видеонаблюдения, электронные базы данных. Несмотря на это, — память, интеллект, взаимодействие с людьми, — было и остается главным фактором в работе оперативника. У нас же было в распоряжении только последнее, о современных атрибутах и мечтать не приходилось, — говорит Андрей Станиславович.

Браславцу выдалось работать в 90-е-начале 2000-х, когда преступность, в том числе, на железной дороге вела себя разгульно. Кто бы мог подумать, для чего воровали железнодорожные цветные линзы?

— Железнодорожное полотно было для хулиганов излюбленным местом. Вскрывали товарные вагоны, пилили металл, все было в дефиците, вот и искали где, чем поживиться, да что говорить — и на наш век жуликов хватает. Вот представьте — стали пропадать цветные линзы со светофоров, а потом они появлялись на дискотеках. Молодежь развлекалась, как могла, а с помощью линз устраивала цветомузыку на дискотеках! Позже их и громкоговорители стали лучше крепить, ставили антивандальные устройства. Последние же нужны были ребятам для того, чтобы громко сопровождать проводы товарищей в армию. Это сейчас аппаратуры в избытке, а раньше была на редкость, — вспоминает подполковник.

По стопам отца, или…

Андрей Станиславович родом из Кропоткина. Его детство прошло во дворах, где играли в «Испорченный телефон», «Вышибалы» и другие добрые, но забытые игры. Отец трудился на заводе, мать — медсестрой. После школы Андрей Станиславович поступил на завод «ВТУЗ» г.Ростова-на-Дону, обучение совмещал с трудовой деятельностью на заводе «Ростсельмаш». Позже получил инженерно-техническую должность.

Там же Андрей Станиславович познакомился с будущей супругой Татьяной Федоровной. Вместе они перебрались на родину жены в Карачаево-Черкессию, откуда и началась милицейская карьера Браславца. Андрею Станиславовичу по зову сердца суждено было пройти Свердловские высшие курсы милиции, где проводилась подготовка оперуполномоченных уголовного розыска. В 1987 году семья переехала в Кропоткин. Андрей Станиславович перевелся в Линейный отдел, где и прослужил до 2015 года.

Поездные воры

— Раньше опергруппы часто выезжали в командировки, колесили по всему Советскому Союзу. Мы пытались выйти на след поездных воров-гастролеров. Собралась большая группа с представителями управления. Решили брать преступников с поличным: подсели в поезд под видом пассажиров, а надо было быть очень осторожными, нас могли сдать ворам сами проводники, с кем у тех была договоренность. Да, бывало и такое: сотрудники поездов становились наводчиками, говорили негодяям, где и в каком купе можно поживиться. Мы не просчитались, взяли их на месте преступления, а там по цепочке вышли и на других участников многонациональной банды. Мы их обезоружили и засадили за решетку, — рассказал подполковник.

Дело в шляпе

Андрей Станиславович уважительно отзывается о своем наставнике Юрии Ивановиче Куличенко. В 2002 году Браславец занял его место начальника уголовного розыска, а в 2018 году сменил Юрия Ивановича, который много лет занимал должность председателя Совета ветеранов линейного отдела на станции Кавказская.

— Когда я учился в Свердловске, то думал, что знаю все, но придя на службу в линейный отдел, понял, что мне предстоит еще учиться и учиться. Когда столкнулся с реальностью — немного растерялся, но Куличенко мне помог стать настоящим опером. Сейчас на преступления выезжают группой — следователи и криминалисты, а когда я служил в органах, нередко приходилось их работу выполнять самому. Брал в дежурке чемоданчик эксперта и снимал отпечатки пальцев, да запросто мог все сделать сам. Тогда оперативника учили быть самостоятельным, а если в команде опытный наставник и руководитель, а Юрий Иванович окончил высшую школу милиции, то считай дело уже раскрыто. Мне с учителем, а именно с Куличенко, считаю, повезло, — говорит Браславец.

Железная хватка

В конце 90-х в Кропоткине, недалеко от того места, где сейчас находится картонажная фабрика, был район холодного отстоя. Именно так железнодорожники называли пункт, куда пригоняли невостребованные в работе локомотивы. Грузовой парк был полон металлом, и это место стало желаемым для воров. Поезда ржавели, с них сбивали медные перемычки, чугунные буксы, а с чешского локомотива умудрились даже содрать алюминиевые буквы — название поезда. Пункт просуществовал не долго, а те, кто промышлял на кражах металла, получили по заслугам.

Добросовестно служил

Андрей Станиславович награжден медалями «За отличие в службе» трех степеней, за особые заслуги он удостоен наградным оружием — офицерским кортиком, также он имеет многочисленные грамоты и благодарности Совета ветеранов г.Москвы. В его обязанности входит тесное взаимодействие с людьми, которые не просто вышли на пенсию, а которые отдали лучшие годы своей жизни каждодневной, порой изнуряющей службе. Подполковник уверен, что чествование ветеранов — важное дело, ведь благодаря этим самоотверженным людям, молодое поколение имеет бесценный опыт службы в полиции.

Кристина Опарина.

Фото из личного архива Андрея Браславца.