Мы все улыбались на одном языке

Моя история на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Сочи

«Ты — моя сестра. А я — твоя. Мы с тобой давно живем в одной семье. Мы не виделись никогда. Но теперь мы знаем друг о друге. И мы будем рядом даже через океан», — взяв меня за руку, Оканти посмотрела прямо в глаза. Ее темная кожа и почти черные глаза светились добротой. Моя новая названая сестра прилетела из далекой Намибии. «В этом и есть смысл фестиваля — обрести человеческую связь», — пронеслось в моей голове.

180 стран. Осознание значимости этой цифры пришло уже после возвращения домой. Весь земной шар собрался в одной маленькой точке. Через океан, горы, по морю и воздуху, на машинах, самолетах, поездах и кораблях люди спешили на нашу кубанскую землю, чтобы встретиться и взять друг друга за руки. Главными героями фестиваля стали его участники — друзья из Минска, братья из Болгарии, журналисты из Австралии, ученые из Брюсселя, волонтеры из Оттавы.

Общение, доступное, как щелчок пальцами — и весь мир слушает тебя.

Союз

Страны бывшего Союза отличались особым дружелюбием. На стендах государств и регионов они выделялись, пожалуй, больше остального — знанием русского языка.

— Hello, my friend! I am so glad to see you! Where are you from? — встретили меня в Грузии.

— Я из России, — говорю.

— Сестричка! Добро пожаловать, наши лучшие друзья! — отозвался уже по-русски Анатолий, представитель делегации из города Батуми. Вместе со своими друзьями он добирался до молодежной столицы около 12 часов. В Сочи они впервые и масштабами олимпийских объектов были поражены.

Общение с грузинами научило меня гостеприимству.

— Вы только приезжайте! Ни виза к нам не нужна, ни Шенген. Только загранпаспорт и желание. Всю остальную организацию возьмем на себя! Мы вам покажем лучший прием! Будет и лезгинка, и шашлык, и прогулки по самым красивым винодельням — расхвалились новые товарищи и угостили настоящими козинаками, халвой и чурчхелой.

— Мы и вино привезли. 300 бутылок — лучший сувенир из Грузии. Но здесь территория здоровья и проносить алкоголь запретили. Не понимают, что наше вино — это не алкоголь. Это искусство!

— Оу, полегче! Лучшее вино в Молдавии! — перебила моего друга представительница из Кишинева Иванна.

— У нас и девушки самые красивые, — добавил ее спутник Василь. Страны, территориально разделенные, на форуме находились рядом. Стенды-представительства были выстроены в ряд, что давало возможность параллельного общения. Молдавские ребята рассказали о своем государстве и дали на память 10 молдавских лей — как раз на проезд от вокзала до центральной площади, где новые друзья пообещали меня встретить по приезду.

Молдаване научили меня своей особой философии: «Меньше говори, больше делай!».

Европа

Европейские участники держались сдержано. Немцы ходили в строгих костюмах, итальянцы прогуливались небольшими группками. Нам посчастливилось познакомиться с французами. Иногда, забываясь в быстрой речи, Изаи переходил с английского на родной для него, язык Рабле и Камю, и мы с подругами переставали его понимать. На наш вопрос о Сочи и фестивале он ответил на французском: «Enchante», что означает «Очарован», и театрально схватился за сердце.

Французы научили манерам.

Самыми веселыми оказались румыны. Вопреки моим представлениям, гости из Бухареста вовсе не мрачные. Их «родство» со всемирно известным графом Владиславом III Цепешем-Дракулой — для них — повод для гордости… и соответствующих шуточек. Влад — представитель этой страны, не упустил возможности представиться именем знаменитого «родственника» и предлагал любому желающему проверить, правду ли он говорит про свой дом — огромный «страшный», мистический замок. «У меня и здесь-то кровать особенная… деревянная… если вы понимаете, о чем я» — пустил в ход «черные» шуточки.

Каждая страна «брала» чем могла: разнообразием животного мира — Австралия, великой историей — Македония, технологическим совершенством — Венгрия.

Россия

Российскому представительству был отведен целый этаж. Здесь водили дружный хоровод матрешки, чеканились тульские монеты, удивительно «запевала» домра, ложились на плечи оренбургские платки, об ноги дружелюбно терся… уссурийский тигр, и тихим эхом звучали стихи Пушкина. Краснодарский край стал одной из самых ярких площадок. Родной колорит смешался здесь с технологическим прогрессом.

Один из дней фестиваля я полностью посвятила пребыванию на краевой площадке. Именно здесь я встретила Анатолия Пахомова, главу южной столицы. Статный, деловой, он по-ребячески весело общался с интерактивным роботом Роби, отвечающим на любой вопрос своего собеседника. Анатолий Николаевич восхитился разработкой краснодарских техников, а мне удалось сделать пару снимков и даже поздороваться с ним за руку. «Ну все, теперь можно этой рукой любую дверь открывать», — посмеялась моя подруга Настя.

Здесь же, «у себя в крае», я убедилась в умении свободно говорить по-английски. Гости из других государств очень интересовались Роби и просили помощи в общении с ним.

Наш край научил меня уверенности в собственных силах.

Очередь

Визитной карточкой Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Сочи стали бесконечные очереди. Первый день все «стояли» за формой. Второй день — привыкали к транспорту. С третьего дня начались сорокаминутные задержки на входе в столовую. Ну, а дальше, как водится, на лекцию, на вход, на выход, к автобусу, в конференц-зал и к региональным стендам — они были везде. Шутки про очередь не прекращались и были с удовольствием растиражированы участниками, спикерами и средствами массовой информации. Буквально за пару дней очередь ВФМС стала брендом: появились футболки с хэштэгом #ОчередьВФМС и группы с аналогичным названием. Если вдруг очередей не было, они срочно создавались «весельчаками-активистами»: очередь, чтобы стать в очередь.

Но, как оказалось, даже очередь может быть полезной. Именно стоя в ожидании ужина, мы познакомились с удивительным человеком. Самуэль Монтель приехал в составе британской делегации, но представлял город Париж. По профессии он писатель. Да не просто писатель, а помощник и секретарь всемирно известного Фредерика Бегбедера, автора романов «99 франков» и «Любовь живет три года». Несмотря на свой «ранг», Самуэль общался с новыми друзьями без тени высокомерия. Он с удовольствием рассказывал о своей профессии, делился впечатлениями о нашей стране. Для меня опыт такого общения стал еще одним уроком: даже в таком бесполезном времяпровождении, как стояние в очередях, можно почерпнуть что-то новое и важное.

Очередь научила меня искать во всем плюсы.

Барахолка

Еще одним «лейблом» фестиваля стала барахолка. Меняли все и на все. Форму на значки, значки на магниты, магниты на сумки, сумки на билеты… Однажды во всех мессенджерах появились группы «Обмен ВФМС». Предложения о том, чтобы «махнуться» региональной формой, волонтерскими куртками и значками 1957 года летели круглосуточно. Среди прочих объявлений мелькали и знаменитые шутливые «Продам гараж», и игривые «Поменяю фамилию красивой девушки на свою», и абсолютно серьезные «Сменю гражданство на РФ». Здесь же шла «подпольная» продажа раритетных открыток и запрещенная реализация билетов на закрытие и открытие фестиваля. На одной из «онлайн-барахолок» я отдала одной девочке подаренный мне организаторами билет в «Сочи-парк», куда я просто не успевала попасть. Обрадованная таким неожиданным подарком, моя подруга в ответ подарила мне доставшуюся ей от какого-то товарища кофту волонтера. Так мой фестивальный гардероб, до того состоявший из бомбера и кепки, пополнился еще одной вещью.

На барахолках ВФМС я научилась щедрости.

Язык

Робот Роби, представитель Кубани, мог поприветствовать своих зарубежных товарищей на 18 языках. А я только на четырех. На этом мои способности полиглота дали сбой, и я автоматом «переходила» на немецкий, про который говорят «со словарем», и в общем-то неплохой английский. Самыми общительными из всех 180 стран оказались Индия и Намибия. Представители этих государств везде ходили с камерами и пытались сделать как можно больше снимков с новыми друзьями. Когда вдруг возникал языковой барьер, на помощь приходила… улыбка! Как оказалось — универсальный язык, понятный любой нации.

Самой запоминающейся языковой практикой стали песенные баттлы. Каждая страна на своем языке начинала петь известную у них песню, а после следующая и так, пока круг не замкнется. Стоя все в той же очереди в столовую, мы с подругами вдруг осознали, что нас, среди нескольких сотен ожидающих, всего трое русских. Остальные участники говорили каждый на своем языке. И вдруг кто-то запел. Индусы «передали эстафету» норвежцам, те — прибалтам, они — немцам, а немцы — англичанам. Дружными хорами из 10-15 человек они пели очень громко и четко. Пока очередь не дошла до нас. Скованные страхом одиночества, мы решили петь «нашу, боевую». Как известно, русские умирают, но не сдаются, и мы, дабы не упасть в грязь лицом, тремя сопрано что есть сил завыли «Клен зеленый, лист резной». И, о чудо! — нас услышали в соседних очередях! Наш маленький хор, находящийся в «оцеплении» чужестранцев, начал «расти» где-то там, снаружи, где мы даже не видели. Ко второму куплету «Раскудрявый», казалось, летел над Олимпийским парком, добавляясь многоголосьем из каждого уголка.

Песенные соревнования научили меня единству.

Война

Проходя одну за другой делегации, я увидела чуть поодаль одинокого молодого мужчину. Он стоял у стены и молча держал над своей головой портрет. Я подняла глаза. С огромного снимка в золоченой рамке на меня смотрел президент Сирии Башар Асад.

Джебран, так звали парня с портретом, приехал из Сирии вместе со своей делегацией, состоящей из 20 человек. Все они сидели за одним столом, представляя свою страну. За их спинами на стене был растянут флаг.

— Это наши храмы, — обратился ко мне Джебран, показывая огромный фотоальбом, который перелистывается непривычно для нас слева направо. — Это наше самое большое богатство. Они старше, чем те, что в Иерусалиме. Многих, правда, и нет уже на земле…

Страницу за страницей люди рассказывали свою историю. Боль, читающаяся в их глазах, не передаваема. Они, не скрывая эмоций, плакали, касаясь пальцами снимков. Культура, история, вера — все, что народ наживал веками — сейчас стерто в пыль.

— Мы недавно из новостей узнали удивительную вещь, скажите, что это правда! В Россию спустя 100 лет после революции стали «возвращаться» вывезенные иконы и христианские реликвии. Это ведь огромное счастье! Мы очень хотим, чтобы то, что сейчас военные выносят из наших храмов, не было убито. Пусть продают, держат у себя, вывозят из страны… лишь бы не жгли и не рушили! Тогда есть надежда, что, хотя бы через сотню лет, наши потомки вернут свое богатство на родину…

Сирийский народ научил меня состраданию.

Президент

Собираясь на фестиваль, я загадала три желания. Первое — попасть на пресс-конференцию Сергея Лаврова и сидеть ровно напротив него. Второе — задать вопрос Фредерику Бегбедеру. И третье — увидеть Владимира Путина. Оказалось, когда загадываешь желание правильно — оно обязательно сбывается. В точности, как загадал… Я действительно попала на встречу с Лавровым и на самом деле сидела ровно напротив него прямо в первом ряду. Мне удалось задать вопрос Бегбедеру и взять автограф. После двух таких «успехов» насчет встречи с президентом у меня не возникало никаких сомнений.

Судьба, она, как говорится, шутница. Когда отчаяние и разочарование в моей душе достигли своего пика, я решила оставить глупые мысли о встрече с главой страны и просто бездумно гулять по медиацентру. Ноги предательски болели, и, увидев свободную зону отдыха, я присела на одно из кресел. Вокруг творилось что-то странное. Все входы и выходы охраняли люди «в штатском», по этажу туда-сюда бегали волонтеры, участников почти не было, а вот СМИшников — в достатке. Когда мимо меня третий раз прошел военный с собакой на поводке, я поняла, КТО сидит в соседней аудитории. От президента страны меня отделяла всего лишь стена.

На всех экранах началась трансляция речи Владимира Путина. Я слышала лишь отрывки. «Вы здесь. Лучшие со всего мира…», «Не сдавайтесь», «Ставьте перед собой, казалось бы, невозможные цели. И добивайтесь их»…

Почти два часа напряженного ожидания окончились… ничем. Из зала через оцепление посыпали люди. «ОН с другой стороны вышел, бегите скорее, еще успеете», — сказал кто-то из покидающих пресс-конференцию. Толпа ломанула к выходу. Бежать вместе со всеми я не могла чисто физически — за неделю ноги были стерты в кровь. Медленным шагом, расстроенная и измученная, я вышла через свободную дверь. Вокруг не было почти никого, что довольно странно. Ко мне быстрым шагом подошел полицейский: «Давайте скорее уже, мне площадку освободить надо! Здесь никого не должно быть!». «Не видите, и так еле иду!», — огрызнулась я. Видимо, пожалев меня, а может, увидев, что я реально не смогу никуда бежать и перепрыгивать через заборы, юноша предложил не покидать площадку, как все, а просто отойти в сторону. Я отошла к ограде… В этот момент мое третье желание исполнилось. Из дверей медиацентра в оцеплении охраны вышел Наш Президент. Мне казалось, что этот момент был в замедленной съемке, как в кино. Он статный, сильный, умный и обаятельный проследовал к машине, и дверь за ним захлопнулась. Картеж в сопровождении машин с «мигалками» уехал. «В следующий раз загадаю поговорить с президентом», — промелькнуло в моей голове.

Президент научил меня правильно ставить цели.

Фестиваль

Фестивальная Катюша помахала вслед отъезжающим от вокзала Адлера поездам, смахнула слезу, глядя на поднимающиеся в небо самолеты, и обещала ждать встречи, провожая корабли. Лепестки яркой ромашки погасли, поредели тропинки Олимпийского парка и не бегают туда-сюда желтые футболки… Не будет больше бесконечных очередей, дружных перепевок и обмена значками. Зато остались миллионы снимков, ярких воспоминаний и приглашения в 180 стран мира. В каждой из них у нас теперь есть друзья. Мы все одинаковые! Мы все молодые! Мы вместе пели на разных языках, а улыбались — на одном. Мы расстраивались, если что-то не получалось у нас, но радовались, если удавалось кому-то. Мы живем на разных континентах, но в одном мире. Наш мир молод и ярок. И, да! Мы обязательно посетим Новосибирск и Батуми, Париж и Дели, Дакку и Лиму, Ереван и Варшаву, Екатеринбург и Белград, Пальмиру и Анкару, Бухарест и Самару, Вильнюс и Иваново, Канберру и Магадан, Тулу и Хараре, Найроби и Владивосток, Калининград и Минск, Тбилиси и Киев, Мадрид и Оттаву… Мы объедем миром весь мир и встретим все 30 тысяч наших друзей. Мы все сможем, потому что мы вместе.

Фестиваль научил меня дружбе.

Анастасия Зверева.

Фото автора.