Валентина Иванова из Кропоткина — одна из первых женщин вслед за мужем отправилась осваивать просторы суровой тайги
И БАМ НЕ РАЗЛУЧИЛ
Перед моими глазами ясно предстает живописная картина: на рассвете, когда солнце только начинает пробиваться сквозь туман, железнодорожные пути словно оживают. Вдали виднеются заснеженные вершины гор, а по обе стороны — бескрайние леса, покрытые инеем. Тихий шум поезда, медленно движущегося по рельсам, разносится эхом по просторам. Здесь свой маленький мир: люди в теплых шубах спешат на перрон, грузовые вагоны гружены лесом. Здесь, в сердце России, железная дорога соединяет не только города и регионы, но и души тех, кто живет и работает на этих суровых просторах.
С такого описания типичного дня на БАМе начала свой рассказ жительница Кропоткина Валентина Иванова. Она и ее ныне покойный супруг — Владимир Ильич, в свое время внесли лепту в строительство Байкало-Амурской железной дороги.
— Муж у меня был местный, кропоткинский, а я родом из Ленинградского района. Познакомились в ателье в Тихорецке, где я работала швеей. Как-то быстро сблизились, начали общаться, дружить. А потом поняли, что любим друг друга, — смущаясь, рассказывает Валентина Владимировна. Свадьбу сыграли молодые (ей — 22, ему — 25) в Кропоткинском ЗАГСе. Оба были под стать друг другу — красивые, яркие, обаятельные. А вот по темпераменту различались: Владимир Ильич был душой компании, Валентина Владимировна, напротив, спокойная и молчаливая. Верно говорят, противоположности притягиваются! Обосновалась молодая семья на малой родине Владимира Ильича — в Кропоткине.
— К моменту, когда из каждой радиоточки звучало лишь одно слово: «БАМ! БАМ! БАМ!», у нас с мужем уже было двое дочерей — старшая Света и младшая Леночка. Скрывать не стану, он решился туда поехать, чтобы обеспечить нашу растущую семью. Мы Владимира Ильича единогласно поддержали, в конце концов, имя-отчество обязывает! — смеется женщина. Заселился Владимир Ильич в мужское общежитие — единственное на всю округу. Там жили одни литовцы, русских пока не было. Сразу по приезду отправил телеграмму своей любимой Валечке — мол, посиди еще дома с детьми, пока я тут обживаюсь.
А Валентину Владимировну начали пугать доброхоты: муж один, на Севере, а ты здесь?! Да ты что! Не успеешь моргнуть, уведут! И женщина решилась на отчаянный шаг: не выдержав и месяца разлуки, она взяла в охапку дочерей и улетела самолетом из Краснодара в Улан-Удэ. — Представляете, истинная декабристка! С двумя маленькими (мне было шесть, Леночке два годика) — детьми на руках, она отправилась за папой. Прибыв в Улан-Удэ мы неделями ждали хоть какой-то транспорт, чтобы поехать дальше. Помню, что на вокзале было холодно и неуютно. Хорошо, хоть рядом с нами был папин знакомый, он договорился насчет транспорта, и мы отправились к папе. Сначала на машине, потом на вертолете. Запомнилось, как он позвонил отцу и сообщил, что к нему едут жена и дети. А он не поверил! До последнего отказывался верить, что мама решилась на такой смелый поступок, пока не увидел нас своим глазами, — вспоминает дочь Владимира Иванова Светлана.
БЕЛКИ, ЯГОДЫ И ГРИБЫ
Валентина Иванова стала первой, кто приехал к мужу с детьми на ЛитБАМСтрой! Жить пара стала в мужском общежитии. В одной комнате с еще тремя мужчинами. Несмотря на многочисленные неудобства, холод и бытовую неустроенность, молодая семья была счастлива. Владимир Ильич был на все руки мастером, работал краснодеревщиком, застроил буквально весь поселок, его красавица-жена сначала трудилась вахтершей, позже стала работать в котельной. Оба были трудолюбивые, энергичные и неунывающие. Именно поэтому жизнь на БАМе семья Ивановых воспринимала как одно большое приключение, зимнюю морозную сказку, в которую они попали волей судьбы.
— Первое, что запомнилось и навсегда врезалось в память — это запах тайги. Он буквально разрывал грудь, было больно дышать. Словно сотни маленьких иголочек пронзали легкие изнутри. Мороз практически не ощущался: -50 градусов можно было почувствовать на ресницах (они жутко прилипали друг к другу, так, что нельзя было открыть глаз) и покалыванию на коже, — продолжает Валентина Владимировна.
— Вдыхая свежий воздух, чувствуешь его насыщенность — аромат сосновых иголок, влажной земли и далеких трав. Он свежий и немного терпкий, словно сама природа шепчет тебе о своей вечной жизни. А между деревьев тут и там, быстро мелькают белки. Их пушистые хвосты вздрагивают при каждом движении. Папа сделал для них кормушки, и мы с сестрой всегда их подкармливали, — ностальгирует старшая дочь Валентины Ивановой Светлана.
Чем еще знаменита тайга? Конечно, ягодами! А еще грибами. — В тайге собирают ягоды — яркие и сочные. Клюква растет в болотистых местах. Какая она была вкусная! А еще морошку-жемчужинку собирали. Ее маленькие оранжевые ягоды прячутся среди мха и кустарников. А голубику легко было найти у подножия деревьев или на опушках. Разнообразие грибов в тайге удивляло: тут тебе и белые и подосиновики, маслята и подберезовики. Они прячутся под листвой или среди мха, ждут своего часа. Помню их запах — насыщенный и землистый, с нотками лесных трав и влажной древесины. Собирая грибы, ощущаешь их мягкую текстуру и ароматную свежесть. Папа учил нас не вырывать грибы с корнем, а аккуратно срезать тонким ножом хрупкую ножку, — вспоминает младшая дочь Елена.
ОРИЕНТИР НА МОХ
Каких-то особых историй, связанных с тайгой, у семьи Ивановых нет. Медведей они не видели, несчастные случаи обошли стороной. Однако и их чуть не закрутила-завела коварная тайга. А дело было так… Тайга окружала их со всех сторон — густой, непроглядный лес, где солнце едва пробивалось сквозь высокие сосны и кедры. Семейная пара Ивановых с двумя дочерьми шла по тропинке, которая вдруг исчезла под слоем опавших листьев и мха. Ветер утих, и тишина стала почти осязаемой — только шорохи веток и тихий шелест трав. Они заблудились. Время шло, а тропинка не появлялась. Дети испуганно смотрели на родителей, а те пытались понять, куда идти дальше. В голове мелькали мысли о том, как выбраться из этого лабиринта деревьев. Вдруг глава семейства заметил: «Посмотрите на мох». Он был ярко-зеленым, мягким и пушистым — покрывал землю и стволы деревьев в некоторых местах. Он вспомнил старую лесную примету: мох растет преимущественно на северной стороне деревьев. Это было их подсказкой. Владимир присмотрелся к окружающей обстановке: «Если мы пойдем по направлению к тому участку с большим скоплением мха на стволах — значит, мы движемся на север». Он аккуратно указал детям: «Давайте запомним это место и пойдем туда». Шаг за шагом они двигались, ориентируясь по мху. Чем дальше шли, тем больше становилось понятно: мох рос преимущественно на северных сторонах деревьев. Они держались этого признака, пока не вышли из леса — в ставший уже родным поселок. — Не представляю, чтобы мы делали, если бы рядом не оказалось папы! Это его знания спасли нам жизнь. Он был самым многогранным человеком, которого я знаю, сейчас таких нет! Он буквально все умел делать руками, но помимо этого был интереснейшим, умнейшим собеседником. Спасибо ему за сказку, которую он нам, детям, подарил…, — вздохнув, произносит Светлана.
КУРС НА КУБАНЬ
Светлана вернулась на Кубань раньше всех — через три года жизни в Северо-Байкальске. В Кропоткине она во второй раз пошла в школу. Через год семья воссоединилась уже в полном составе. Четыре года на БАМе они всегда вспоминают с особым теплом и ностальгией. Светлана и Елена признаются — порой им снятся необычайные зимние пейзажи, заснеженные сосны и ледяная гладь неба. Сегодня семья Ивановых в лице Валентины Владимировны, Светланы и Елены живут в Кропоткине, сохраняя в своих сердцах любовь к суровым северным просторам. Их история — пример того, как люди могут находить свое счастье даже в самых сложных условиях.
