Боец из Кропоткина выжил один из группы после удара камикадзе
Данил Усенко с выбором позывного долго не раздумывал. Он выбрал свое детское прозвище — Муравей. Его дали друзья за маленький рост.
В конце сентября 2022 года сослуживцы Данила в воинской части, где он работал в военизированной охране, начали подписывать контракт с Министерством обороны. Мужчина решил отправиться в зону СВО вместе с ними.
— Мама плакала, говорила, не пущу. Но я ведь уже взрослый, у меня семья, жена, дети. Да и товарищи мои все подписали контракты. Об опасности, которая будет ждать на войне, я не думал, — рассказал Данил.
После обучения в мотострелковой штурмовой части, которая базируется в Карачаево-Черкессии, молодого человека направили в Херсонскую область. Он не привык унывать, всегда веселый парень даже в суровых военных условиях умел взбодрить товарищей шуткой или смешной историей. «Муравей» рассказал, как в перерывах между выполнением заданий его слушали бойцы «как в камеди клабе». Месяц бойцы жили неподалеку от небольшого поселка, укрывались под дамбой. От постоянных обстрелов их защищала трехметровая бетонная стена. Этот период запомнился полчищами крыс, ночью спавшими вповалку в уз-ком проходе товарищами и бетонной пылью, намертво въедавшейся в кожу, волосу, одежду. Потом был Херсон.
— Мы жили в окопах на правом берегу Днепра, следили, чтобы хохлы не переправились через реку. А они постоянно предпринимали такие попытки. Приходилось их выслеживать, гранаты бросать, наводить пушки. Если в другой точке наши не успевали, я бежал к ним, помогал. Приходилось много бегать. Ну а чего? Если уж пошел воевать, так что ж, на месте сидеть? За эту работу меня наградили медалью Жукова и дали отпуск на 15 суток, — с гордостью сообщил Данил.
Пока он был в отпуске, на Каховском водохранилище произошла трагедия, за которой следил весь мир. Не без помощи ВСУ дамбу прорвала толща воды. Наши позиции затопило, многие товарищи Данила до сих пор значатся без вести пропавшими. Когда молодой человек вернулся из отпуска, его и сослуживцев направили на Запорожское направление, на Времевский выступ.
Их определили в штурмовую бригаду.
Во время первого же наступления бойцы попали под мощный обстрел противника. Командир приказал уходить в лесопосадку и оттуда дать отпор. Позже последовало указание «откатываться», то есть отходить.
— Мы шли уже назад, маленькими группами по два-три человека. Заметили камикадзе. Мы пытались спрятаться, но он попал прямо в ребят, а я успел сделать под него два шага, и осколки попали мне в ногу. Видел, как пацаны погибли. Взрывной волной меня откинуло, и моя голова оказалась совсем рядом с растяжкой. Если бы попал в нее, то тоже погиб, — Данил рассказывает жуткую сцену, которая навсегда останется в памяти.
Самое тяжелое на войне — это видеть, как гибнут товарищи, признается он позже. Уже раненый Данил два часа лежал на земле и притворялся мертвым, пока не улетит «птичка». Каждый штурмовик хорошо знал: на каждого русского у «хохлов» два дрона: один бьет, второй — добивает. Второй квадрокоптер как раз долго кружил над бойцом, ждал признаков жизни. Сослуживцы пытались вытащить Данила. Когда опасность миновала, по рации он вызвал помощь. Чтобы обозначить местонахождение, выстрелил в небо. Товарищам удалось погрузить его в «Ниву», но по пути их снова начала преследовать «птичка».
— Мы летели на скорости 120 километров в час. Я сидел сзади за кабиной и уже готовился выпрыгнуть, если дрон нас атакует. Когда он полетел вниз, водитель резко нажал на тормоз, и «птичка» упала прямо перед автомобилем, — вспоминает Данил.
По дороге в госпиталь поезд с ранеными бойцами сделал остановку на станции Кавказская. В этот момент Данилу удалось обнять своих родных — родителей, жену, брата. Стоянка была короткой – минут 15, но ждал он встречи с семьей почти два года.
Ранение обернулось для Данила переломом ноги в пяти ме-стах, врачи извлекли пять осколков. Еще 12 решили не трогать, чтобы сохранить подвижность колена. Три месяца он провел в госпитале в Астраханской области. После выписки Данилу был поставлен диагноз, который означает гниение кости. Молодой человек сильно хромает, но передвигается уже без костылей. Члены медкомиссии дали ему 30 дней на реабилитацию. А дальше…
— Да, может так случиться, что меня снова отправят в зону СВО, контракт-то не закончился. Конечно, не в штурмовики, а туда, возможно, где меньше надо двигаться, — размышляет Данил.
После двух контузий, ранения, двух лет войны он вернулся домой и первое время привыкал к мирному течению жизни. Громкую музыку не переносит. Конечно, снова оставлять семью он не хочет, возвращаться туда, где взрывается земля, и воздух постоянно гудит от ракет, но говорит: если надо — пойду. За Россию.
