Житель Кропоткина Геннадий Дворецкий поделился с нашими читателями фотографией семьи своего прадеда, которая была сделана 120 лет назад

Когда мы готовили очередной выпуск проекта «Кропоткин советский» Геннадий Владимирович Дворецкий предоставил несколько фото с видами города, которые были сделаны его отцом в конце 60-х годов прошлого века на только что приобретенный фотоаппарат «Мир».

Но Геннадий Владимирович уточнил:

— У меня еще есть фотография 1905 года. Интересует?

— Конечно!

Так Геннадий Владимирович появился в нашей редакции и показал фотографию, сохранившуюся в отличном качестве. Она почти 120 лет хранится в его семье, внука мальчика, который на снимке сидит слева. Через призму судеб изображенных на фотографии людей вырос трудный рассказ о крахе одной страны и возрождении на ее руинах другой, мощной, но так же сотрясаемой грозами.

На фото 1905 года — многодетная семья Тереховых (пращуров Геннадия Владимировича по материнской линии) с шестью детьми: четыре сына и две девочки.

В центре родители — Петр Терехов и его супруга (имя утеряно).

Крайний слева — уже знакомый нам Аким, на фото ему семь лет, рядом — Александр. Рядом с родителями старшие братья Павел и Василий. Павел уйдет на фронт и погибнет в Первой мировой войне. Василий был военным и усмирял басмачей в Средней Азии во время восстания. Справа стоит коротко стриженая девочка, Татьяна. Спустя годы она осталась последней из детей и приезжала на похороны своего брата Акима в 1978 году. Самая младшая девочка (имя утеряно), которую держит папа, умрет от сибирской язвы сразу после фашистской оккупации Кропоткина.

Где же сделано фото? Все семейство расположилось среди густых зарослей экзотических растений, под пальмовыми листьями, свисающих сверху. Можно подумать, что антураж создала природа субтропиков где-нибудь на Черноморском побережье. Но нет. Это хутор Романовский. До революции при станции Кавказская была оранжерея Земтреста, за которой бережно ухаживал садовник — Петр Терехов.

Глава семьи с женой и детьми в 1884 году переехали на Кубань, спасаясь от голода, который бушевал на их малой родине — в Мценском уезде Орловской губернии. Он умер в 1915 году. Лица, которые смотрят на нас с пожелтевшей карточки, — строгие, улыбаться на фото в те времена было не принято. Лишь Александра, кажется, еле усадили — на его губах застыла озорная усмешка, почти, как в глазах отца.

Аким

После революции Аким оказался в белогвардейском Туапсе, где и познакомился со своей будущей супругой Антониной. Бабушка Геннадия Дворецкого была интеллигентной женщиной, она, хоть и с «тройками», но окончила гимназию. Прекрасно знала и любила литературу, увлекалась русской классикой, всех своих детей и внуков научила музицировать на пианино. Аким, сын садовника, пошел по стопам отца. Он и Антонина вместе окончили техникум в Туапсе и в 21-м году вернулись в Кропоткин. В это время в городе закладывался комсомольский парк имени Ленина, сегодняшний парк культуры и отдыха.

— Моя бабушка Антонина Тимофеевна была инициатором установки в парке фонтана. Эскиз скульптуры «Мальчики с рыбой» выполнил московский художник. Она была высотой почти в человеческий рост, жители ее очень любили. Фонтан в центре городского парка просуществовал почти до распада Советского Союза, — вспоминает Геннадий Владимирович.

Фашисты в городе

У Антонины и Акима родилось двое детей. Им всем вместе пришлось пережить оккупацию в годы Великой Отечественной войны. У Акима по состоянию здоровья была бронь, поэтому на фронт его не взяли. Бабушка Геннадия вспоминала, как германские солдаты зашли в город — на мотоциклах, наглые, с расстегнутыми кителями, а на груди, из-под гимнастерок торчали рыжие волосы. Два офицера — немец и чех — расквартировались в доме Тереховых в переулке Белинском. Семье пришлось ютиться в комнате с другой стороны дома. В хозяйстве была корова, чтобы прокормить ее, дети собирали кукурузу в поле, дальше того места, где сейчас стоит школа №11. Когда немцы хотели поиздеваться над местными, то стреляли автоматной очередью поверх ростков кукурузы.

— Моя бабушка была не робкого десятка. Когда полицай забрал у нее корову, она пожаловалась коменданту, и ее вернули. Она прятала в своем дворе в стогу сена еврейскую женщину. До войны она продавала бабушке молоко, и та спасла ей жизнь. А полицая, который уводил корову, после войны нашли аж на Дальнем Востоке, — передал воспоминания бабушки Геннадий Владимирович.

Когда начались бомбежки города с обеих сторон, Тереховы долгое время прятались в подвале. Время от времени, чтобы оценить обстановку, на поверхность выходил дед, смотрел, не летят ли самолеты, не ждать ли обстрела. Однажды он замешкался, но когда вышел, то увидел осколок снаряда, который прошил стену на уровне его головы, как раз в том месте, где он стоял.

Фашисты были изгнаны, и население встречало освободителей, своих. Бойцы Красной армии после жестокого противостояния зашли в город измученные, оборванные, истощенные. Женщины плакали, старались их накормить. А Геннадий помнит, как спустя годы копал огород у своей бабушки (на месте ее дома теперь стоит девятиэтажка), и находил немецкие каски, бляхи ремней, патроны — там во время боев была проезжая часть.

С фото по жизни

В мирное время бабушка с дедушкой занимались хозяйством — завели парники, держали пасеку. В 1955 году два дяди Людмилы Акимовны, мамы Геннадия Дворецкого, уехали поднимать целину. Мама в Кисловодске познакомилась с будущим мужем Владимиром. Они всю жизнь работали в аптеке в Кропоткине.

Отец был фотолюбителем. В конце 60-х годов купил фотоаппарат «Мир». При зарплате в 80 рублей в месяц, деньги отдал немалые — 50 рублей. Так остались в семейном архиве снимки: как бабушка Антонина Тимофеевна повела Гену на фильм «Анна Каренина» в кинотеатр «Мир», как сын прогуливается вдоль Кубани у лодочной станции, как мама Людмила Акимовна привела мальчика в горпарк — то самое фото у фонтана «Мальчики с рыбой».

Позже и сам Геннадий Владимирович увлекся фотографией.

— На сэкономленные на мороженом деньги, я покупал в ларьках журналы из ГДР, вырезал снимки с животными, природой, видами разных городов. Вся стена в моей комнате, три на четыре квадратных метра, была ими оклеена, — поделился Геннадий.

Потом ему в руки попался папин фотоаппарат. Он научился проявлять фотопленки и печатать снимки.

Геннадий Владимирович занимался легкой атлетикой, в Кропоткине его рекорд по тройному прыжку, который он поставил на первенстве РСФСР, никто не мог побить десять лет. Ради этих соревнований даже пришлось пропустить собственный выпускной.

В 80-е он работал телемастером в телеателье возле кафе «Лада», напротив Дома культуры. Потом объездил десятки городов Советского Союза, налаживая оборудование в аэропортах.

— Везде, где я бывал, старался приобрести открытки с видами городов — Одессы, Киева, Таллинна, Риги, Кировограда, Вильнюса, конечно, Москвы. Очень жалко, что в голодные 90-е эти фотографии пришлось продать за копейки коллекционерам, — сожалеет Геннадий Дворецкий.

Сейчас он готовится выйти на пенсию и посвятить время восстановлению памяти: отец оставил несколько фотопленок, на которых, возможно, хранятся кадры, которые еще никто не видел.