Угощайтесь! Сало из… якутского агата

Заходя в дом Раисы Федоровны, сразу обратила внимание на несколько висевших в комнате пар, больших, развесистых оленьих рогов, которые придавали уютной парадной особый колорит.

— На рога уже обратила внимание? Из Якутии привезла. Подойди, посмотри сюда, — жестом позвала меня хозяйка дома. Подошла и буквально замерла в восхищении, — Раиса Федоровна показала мне удивительные геологические изделия — красивую жеоду серо-бежевого агата с удивительными переходами оттенка и сложным узором и огромный камень в раз-резе которого таинственно и загадочно мерцали прозрачные кристаллы горного хрусталя. — Агат мне подарили за участие в шахматном турнире в составе местной команды в Зырянке. Хрусталь вручили в честь дня рождения, — одного пилота-гостя срочно вызвали отвезти взрывчатку на рудник, вернувшись он привез огромный кусок оторвавшегося после взрыва минерала, — рассказывает женщина и продолжает: — Когда у меня намечается какое-нибудь застолье, всегда ставлю перед гостя-ми тарелку нарезанного сала. И обязательно кладу в блюдо несколько тоненьких агатовых пластинок, которых от сала не отличишь! Гость пытается наколоть кусочек, раз — не получилось, два — не выходит, один звон слышит, потом ощупывает — а это камень! Вот так я над гостями подшучиваю, по-доброму, конечно.

На чистых водах Байкала

Раиса Караваева — коренная жительница Кубани: — Родилась в Гулькевичи, в 1944 году. Нас у родителей было четверо и все — девочки, я самая младшая. Отец у меня, Федор Смолов, родом из станицы Кавказской, был фельдшером, но когда началась коллективизация, спешно переехал в Гулькевичи. Там и обзавелся семьей. Овдовел рано, — мама умерла, когда мне было всего четыре года. Старшая сестра вышла замуж за парня из Кавказской, поэтому позже с семьей решили к ней переехать, купили здесь подворье.

Годы шли. К 18 годам Рая была эффектной, яркой девушкой с густой копной темных волос и яркими голубыми глазами. Одна беда — гардероб нашей героини был крайне скуден.

— Я жутко комплексовала из-за того, что надевать было почти нечего. Я же самая младшая в семье, поэтому приходилось донашивать вещи за своими сестрами. Был период, когда и обуви не было, приходилось босиком ходить. А я молодая, симпатичная, за мной ухаживало много ребят. Один из них, мой будущий первый муж, даже подарил мне босоножки, чтобы я на танцы с ним могла пойти, — вспоминает Раиса Федоровна.

Бойкая, смешливая, активная девушка мечтала мир посмотреть, путешествовать. И вскоре ее чаяния начали потихоньку сбываться…

— По окончании курсов бухгалтеров в Кропоткине, в 20 лет я вышла замуж, чуть позже родился старший сын, Сер-гей. А в 1963 году мужа забрали в армию, — из-за недобора призывников 1944 года рождения. И отправили его по распределению в Байкальск. Я, конечно, поехала с ним, Сережу оставила дедушке с бабушкой. Работу нашла, устроилась диспетчером в местном СМУ. Как же на Байкале было красиво! Воды в озере чистейшие, хрустально-прозрачные, будто слеза. Русских солдат было мало, в основном, узбеки, калмыки, таджики, которые практически не знали русский язык.

Поведала Раиса Федоровна и об одном случае, поразившем ее до глубины души: — На сопках жили ЗЭКи, солдаты и местные пониже. Приехали в Байкальск, выхожу из автобуса, сбежались заключенные. А мне их так жалко стало, я молодая, сердобольная. Говорю одному из них: «За что сидишь?» Он говорит, что за мелкую кражу. А рядом их командир, он как встряхнул того ЗЭКа за шиворот: «А теперь, гад, честно ей ответь, за что посадили!» Оказывается, убил жену, вырезал ей сердце, а потом водку пил и этим сердцем закусывал. У меня аж в глазах потемнело от ужаса. Мамочки, страсти какие! А я ведь действительно их жалела…

Омуль с душком

— Именно на Байкале я впервые попробовала местный деликатес — омуля с душком. А дело было так: как-то друг мужа пригласил нас к себе в гости. Заходим к ним домой, — а там запах стоит невозможный, вонь ужасная! А жена друга выносит на стол рыбу, говорит — это омуль с душком. Кошмар! На прощание нам завернули несколько кусочков рыбного деликатеса, я их, придя домой, за неимением холодильника, оставила между двойниками форточки. И забыла. А потом как-то пришли уже к нам друг семьи с женой. И просят рыбкой угостить. Я достаю забытого омуля, подаю на стол, а они едят и нахваливают: «Ой, как вкусно!» С тех пор я больше ни кусочка омуля, даже без душка, в рот не брала, — смеется Раиса Федоровна.

«А поехали на БАМ!»

После того, как муж нашей героини отслужил в армии, молодая семья вернулась домой, на Кубань. Раиса Федоровна даже успела какое-то время поработать в гулькевичском универмаге, успешно продавала автомашины. Но долго здесь энергичная пара не задержалась:

— В 1975 году услышали по телевизору про легендарную стройку века. И решили с мужем: «А поехали на БАМ! Поселились в якутском поселке Зырянка. Помню, приехали, а кругом простирается белоснежная пустыня. Мир как будто вымер. Заснеженная взлетная полоса и давящее низкое, темное небо. Кругом тайга, вечная мерзлота, нескончаемый холод, но зато как невероятно дружно и сплоченно мы жили! К примеру, перед Пасхой мы с сотрудниками всегда приводили в порядок заброшенные могилки на местное кладбище. Считали, что если мы уберем в Якутии, то кто-то посетит и погост наших усопших родных на малой родине.

С теплом отзывается Раиса Караваева и о якутских собачьих упряжках на оленьих санках, голубоглазых лайках, стройных оленях с огромными рогами… Также именно БАМ подарил ей новую любовь, — вторым мужем нашей героини стал капитан судна Александр Караваев, там же, в Якутии, родился второй сын женщины, Александр.

Приключения в воздухе

…Работа для Раисы Федоровны нашлась быстро, и вскоре неугомонная женщина начала трудиться завскладом в РТК (РайТоргКонторе) Колымо-Индигирского направления.

— Я обожала свою работу. Облетела весь Север, — была и в Анадыри, и в Нерюнгри, и в Тынде, Хандоге, Благовещен-ске, Хабаровске, всех городов и не перечислишь, — все сбылось, о чем мечтала когда-то еще девчонкой. За товаром приезжала в Краснодар, набирала груз из гулькевичской оранжереи, яблоки из плодоягодного совхоза станицы Кавказской, также огурцы, помидоры, редис — и возвращалась с грузом на Север. Как-то полетели с напарницей за партией яблок во Владивосток. Прибыли, направляемся к гостинице, смотрю, на берегу двое мужчин сидят с удочками в руках. Я и загорелась: «Ой, Люда, держи мой чемодан, донеси его до гостиницы, а я пойду рыбу ловить». Страсть как любила рыбачить, нравился сам процесс! Подо-шла к рыбакам, попросила разрешения порыбачить их удочками, они согласились. Помню, столько корюшки выловила, она так остро пахла свежими огурцами… С Владивостока я добиралась уже одна на грузовом самолете, а напарница должна была принять груз в Зырянке, — рассказывает Раиса Караваева.

В грузовом отсеке женщина заметила большие резиновые лодки с парашютами. Как объяснила ей бортпроводница они предназначались на случай воздушной аварии.

— Летели небольшим составом: три пилота, два механика, стюардесса и я. Через какое-то время вся группа собралась в грузовом отсеке. Я в недоумении спрашиваю: «А как самолет летит, если за штурвалом никого нет?» Один из пилотов отвечает: «На автопилоте». Я успокоилась, села с ними в карты играть. Как весело, хорошо было, смеялись, шутили, травили анекдоты! Позже я задремала, открыла глаза, — куда-то прилетели. Оказалось, мы прибыли в Комсомольск-на-Амуре. Выбегаю с трапа, кидаюсь к пилотам: «Что случилось?» Отвечают: «Моторы отказали». Я в ужасе: «А почему мне ничего не сказали? Я бы парашют взяла, лодку и прыгнула». Они смеются: «Кто бы тебя нашел в океане? Меньше знаешь-крепче спишь», — заливается смехом моя собеседница.

И вновь на Кубани

После 25 лет в п.Зырянка, Раиса Федоровна с семьей приняли решение вернуться на Кубань, осела в ст-це Кавказской, —здесь живут много родственников нашей героини, младший сын — в Гулькевичи. Ждут переезда старшего, Сергея. Моя собеседница завершает беседу:

— Знаете, я считаю себя счастливым человеком. В стране тогда сложно было с продуктами, а на БАМе было все то, что люди не могли себе позволить. Да и романтику никто не отменял, дружбу и все праздники «бамовцы» проводили вместе, за большим столом. Мы строили БАМ, он строил нас.