Как по-армянски Родина?

Армянский народ, как никто, знает цену мира — разбросанная по всей земле нация всегда отстаивала свое право на жизнь. Армяне в боях славятся особой храбростью и отвагой. Ярко проявил себя армянский народ в годы Великой Отечественной войны. Так было и раньше, так и сейчас. С первых же дней спецоперации армяне сражаются на рубежах нашей страны в составе Российской армии. У них от природы развито весьма обостренное чувство политической справедливости. Они всегда знают кто на кого напал, и кого нужно защищать.

Чем живут, что чувствуют семьи и бойцы горячих дней СВО? Эти люди, потомки солдат, воевавших за Россию, за СССР рядом с нами — на улицах Прикубанской, Красноармейской, по скромному переулку Бирючему в станице Казанской, на тихой городской улице Чехова. Я зайду к ним.

«Да, мой генерал»

Геворг ждал меня на крыльце дома с чашечкой кофе в руках. Сухопарый армянин с жилистыми натруженными руками бросил на меня потухший взгляд.

Скрипнула железная калитка, царапнула руку ветка спелой сливы. «Заходите… Кофе приготовить? …Шестой день от него звонка нет. Но это ничего, такое уже бывало, позвонит».

В домике Ханджянов полно детей — внуки на каникулах. Анна, жена Геворга, в зале заплетает внучкам длинные черные косы. На кухню заглядывает подросток классической кавказской красоты. «Наш младший сын Азнаур, ему 15 лет», — знакомит Геворг.

Анна отправила девочек по комнатам и тихо присела с нами на кухне.

Дом у супругов старый, но добротный — родовое гнездо в станице Казанской. Видно, что Геворг немало труда положил, чтобы создать уют, — строитель, занимается отделочными работами.

Артур — старший сын Ханджянов, ему 32 года. Окончил станичную школу, затем курсы ДОСААФ, отслужил в армии в воинской части, «на гражданке» работал водителем на маслозаводе. Парень серьезно увлекался тяжелой атлетикой, нарастил «кубики». Он пример для младшего брата. Женился на хорошей русской девчонке — фармацевте, молодая семья уехала в Москву на постоянное место жительства. У Артура с Яной двое детей — мальчик и девочка. Это путь большинства российских парней, которых жизнь не баловала «дубаями» и «куршавелями», приходилось трудиться, рассчитывать на себя и своих родных.

В семье Ханджян не принято ругать детей — девочка и два мальчика выросли в атмосфере родительской любви. Отец дружит с сыновьями. «Что не так: сядем с Артуром, поговорим, и он поймет. Не было такого, чтобы Артур ослушался, никогда не создавал проблем. Детям и в голову не приходит рассуждать: бедная наша семья или богатая, не было упреков, мол, родители чего-то не додали. Дети воспитаны в труде. Они самостоятельно строят свою жизнь», — делятся отец и мать.

В родительский дом в октябре прошлого года постучали из военкомата — мобилизационная повестка. Мама в слезы, отец скрипнул зубами. «Я сыну сообщил об этом по телефону. Артур воспринял тревожную новость хладнокровно. Тут же в Москве он направился в ближайший военкомат, встал на учет, взял повестку. Все снаряжение купил сам и был мобилизован», — не без гордости рассказывает отец. Даже не подумал скрываться. «Я же Родине присягал», — только и сказал. Да и как мог правнук ветерана Великой Отечественной войны поступить по-иному. Прадед Артура, его брат и сестра воевали с фашистами в 41-45-х.

Артур Ханджян служит на Запорожском направлении, на передовой. «Тяжеловато, но… ничего», — твердо говорит Геворг Кильманович.

«Мы вначале еще не осознавали всей тяжести ситуации, так как ощущаем ее сейчас, — вторит мужу Анна, — Очень ждем завершения СВО».

…Двенадцать часов непрерывных боев. 30 российских бойцов держали оборону от «Леопардов», гаубиц, гранатометов, пушек, дронов-комикадзе — все неслось со стороны нацистов. Наши не сдали ни пяди земли. На следующий день отец нашел информацию об этом бое в Телеграм-канале: разбитая НАТОвская техника — наши кошмарили. «Что возмущает — ведь Украину топтала фашистская нечисть в 41-45-х годах. И она после этого пустила на свою землю «Леопарды», — поражается Геворг.

Командир воинской части, где служит Артур, после этих ожесточенных боев составил список солдат на награждение, Ханджян в том числе.

Сам Артур звонит нечасто, последний раз с передовой — видимо, командир дал возможность переговорить. А вот трепетная переписка двух суровых мужчин отца и сына:

«Привет, бать. Все нормально. Сегодня вечером, возможно, мы поедем на передовую».

«Привет, мой золотой! Береги себя, будь аккуратен. Не забывай, что у тебя семья. Мы тебя любим и ждем. Перед отъездом дай знать».

«Да, мой генерал», — отвечает Артур отцу. Он всегда шутливо называет отца «Мой генерал».

Потеплел взгляд Геворга и появилась улыбка на лице Анны, когда мы стали рассматривать фотографии из семейного альбома. Вот Артур окончил девятый класс, а это армейские снимки, свадьба с Яночкой. Невестка по-доброму относится к семье. А это дочка с мужем, они в Армавире живут. Очень хороший зять. И фото внуков — у Геворга и Анны их шестеро — Аделина, Назелина, Эвелина, Каролина, Теона, Роберт.

Мир всем Ханджянам!

«Если мне суждено защищать Родину, значит так тому и быть»

Все та же станица Казанская, домик на улице Прикубанской.

Хозяин Ашот Артавазович Барсегян встречает меня первым. Следом жена Гаяна приглашает в дом. «Кофе?». «Нет, спасибо». «Армянский». Подумала — от ароматного густого кофе по-армянски трудно отказаться.

В семье Ашота и Гаяне трое детей.

— Все мы местные, казанские. Здесь у нас похоронены дед, ветеран войны, отец, он служил в органах внутренних дел в Кропоткине.

Ашот работает слесарем в «Тандере», Гаяна — в аптеке техслужащей. Дочке — 16 лет, она на каникулах, попросила отца устроить ее подработать — перебирать овощи на базе. Трудяги.

Артаваз — старший, первенец в семье. Друзья называют его по-русски — Артемом. Учился он в «пятой» школе (сейчас №19). Интересно, когда на выпускном педагоги предсказывали будущее ребятам: один — спасатель, другой — врачеватель, а Артаваза назвали «нашим защитником». Так и получилось. После железнодорожного техникума его призвали на срочную службу в армию. Проводы Артоваза были не просто многочисленными, а очень многочисленными. В банкетном зале было 250 гостей только по списку (семья большая, родственников много), и один стол во всю длину зала был именно для молодежи. Столько у него друзей.

Барсегян остался в Вооруженных Силах по контракту, сейчас на СВО он командир взвода обеспечения. Много Артаваз семье не рассказывает, но бывало с ним всякое. Был и на передовой, подвозил продукты. А война ведь везде — она ракетами прилетает.

Родители Артаваза в напряжении, тяжело ждать. Но сын на это разводит руками: «Если мне суждено защищать Родину, значит так тому и быть».

Артаваз Барсегян служит на центральном Донецком направлении, в 12-ти километрах от Мариуполя. В апреле ему присвоено звание прапорщика, получил медаль «За участие в боевых действиях».

Ашот Артавазович, его отец, — человек обстоятельный в суждениях.

— Не в Киеве дело, а в старом маразматике Байдене, который еще в 1996 году, будучи в конгрессе, говорил: если я стану президентом, то развяжу войну с Россией. Зависть — вот причина агрессии. У нас богатая страна, в три менделеевские таблицы. Неистово им хочется разобрать ее на части, а медведя на колени поставить. Поэтому нам нужно беречь и ценить нашего Владимира Владимировича. Такой президент — гарант нашей независимости и национальной гордости. Путин старается, но ему нужны более преданные сторонники в лице других мировых держав. Мы поняли, что доверять не следует таким, как Турция. Это нам не друг, это выжидатель. Путин любит свою страну и свой народ. Но хотелось, чтобы и его окружение больше думало о благополучии россиян, а не о своем собственном. Может, я что-то не так говорю, так поправьте меня…

«А принцип такой: чтобы для моего ребенка было тихо»

Юра Саркисян необыкновенно обаятельный человек, веселый, улыбчивый. О своей войне он рассказывает без трагического надрыва, свято верит в нашу правоту и победу.

Он водитель, контрактник-доброволец. На мое предложение об интервью сначала расхохотался: «Вы в газете будете писать про меня? Ах-хаха!».

Свою жизнь Юра не считает выдающейся, он обычный парень, ну, не газетный персонаж. От того и смешно ему. Юрий — кропоткинец, дома находился несколько дней в краткосрочном отпуске. Учился он в «первой» школе ни шатко ни валко, «ну, не хотел», — так говорит и опять со смехом. Поступил в юридический техникум, руководство давало отсрочку от армии, но парень этим пренебрег. Отправился на срочную, служил в Новочеркасске, военная специальность — водитель.

Потом Юра перешел в «седьмую» школу в спорт-класс, футболом занимался 11 лет у Юрия Петровича Голуба. Играл в команде «Спартак». Очень рад за краевое чемпионство нашего «Локомотива».

— Нас обыграть никто не может. Я даже от этого устал (смеется). Заявляемся на мини-футбол в «Прометей» в команду «Арарат» и четвертый год подряд выигрываем. Меня даже в вашей газете с Кубком сфотографировали! А в этом году тренер звонит и говорит: «Ну что, будешь в команду заявляться?». Я говорю: «Константин Васильевич, а я на другую игру заявку подал — я на Украине. Сейчас там выиграем, придем к вам играть».

Родителей Юра потерял — мама умерла от онкологии, отец не вышел из наркоза после операции на сердце. Тяжело одному?

«А что делать? Жизнь так сложилась. Пойдет», — протяжно говорит парень. Молодая жена и ребенок стали Юре самыми близкими людьми.

Саркисян имеет опыт воинской службы — три года служил по контракту в железнодорожной части, которая базируется в Кропоткине. Мама оставила сыну бизнес — небольшую пекаренку. Живи, работай, приноси пользу людям, что еще надо?

Начало СВО, звонок из военкомата, через полчаса Юрий Саркисян появился в военном учреждении. Сотрудники удивились: такого случая у нас еще не было, распишитесь здесь и здесь, и все — завтра уходите. Юрий заключил контракт, чтобы продолжить службу водителем, по своей специальности. И пошли фронтовые будни — заезжает «на берег», завозит боеприпасы мобилизованным и обратно, бывает, что возвращается с грузом-200. Сложно, но… «пойдет».

В часть материального обеспечения каждый день приходят сообщения на выезд: что грузить, куда везти.

— Выехал «за ленту» и пошел… Где был на своем «КамАЗе»? Везде — Геническ, Волноваха, Макеевка, Донецк, Луганск… Нормально. Пойдет!

Юрий Саркисян награжден двумя медалями — «За боевые отличия» и «За воинскую доблесть» II степени.

Друзей у Юрия, как догадываетесь, много. С таким-то оптимистичным характером! С ним даже одноклассник Паша Паюшин служит. Тот на СВО с первых дней мобилизации, навидался, конечно, побольше Юрия.

— Как у бойцов-то настроение?

— Идеальное…

— Страшно?

— Конечно, поначалу особенно. Страшны первые три выстрела, а потом — прилетит, так прилетит, ничего уже не сделаешь. А вначале — мандраж. В Макеевке колонной ночью ехали и начался обстрел сверху. Я не знал, что делать, куда бежать — сверху же летит, не поймешь — твое — не твое, в тебя — не в тебя.

Контрактник Юрий Саркисян получает зарплату в 30 тысяч и плюс 4800 доплачивают за нахождение в зоне боевых действий. Мобилизованным платят хорошо — где бы они не находились, получают 230 тысяч рублей.

— Домой нечего отправить. Из дома жена присылает, — смеется Юра.

— Как это? Несправедливо и необъяснимо.

— Необъяснимо, но факт, — опять смеется.

— Юра, жена, наверное, тебя любит.

— Да, любит. И я ее люблю.

Юрий на войне из патриотических соображений. Говорит, что из-за денег на войну не ходят. Тот, кто из-за денег идет — того привозят…

— Если бы даже мне предложили полмиллиона и сказали — иди туда. Не пошел бы, лучше здесь 10 тысяч получать. Но скрываться, убегать от мобилизации в Грузию, на самокатах?... Как можно? Что я ребенку своему скажу? И если бы не мы, то нацики были бы уже здесь — это определенно.

— Юра, когда это все кончится?

— Если бы вы знали, как мы этого хотим… Хохлов там, в принципе, не осталось. Воюют сильные легионы Польши, Грузии. А хохлы смешные такие, в плен попадают — сразу переобуваются: «Когда же вы зайдете, когда же вы нас освободите?» Но издеваться над ними — не дай Бог, они такие же люди как и мы.

— Есть ненависть к украинцам?

— Нет, я их не считаю врагами, они одурачены. У меня принцип такой — чтобы для моего ребенка было тихо.

«Я не последний человек, чтобы прятаться»

У Анжелы и Артура Барекянов двое сыновей бойцы. Младший Кимик до СВО служил во Владикавказе по контракту.

Но начались бои на Украине — часть перебросили на рубежи страны. Он в самый жар попал, воевал, был ранен в июне 2022 года. Госпитали, операции, один осколок в теле так и остался. Командир отделения боевой машины, младший сержант Барекян комиссован по здоровью. Сегодня он работает в Мариуполе, восстанавливает город.

Ашот, младший сын, служит в Запорожской области.

— Мы сначала запаниковали, было желание не пускать, закрыть, заслонить его, хотя понимали, что это пустые разговоры. Ашот сказал: «Я что, последний человек, чтобы прятаться». Вот так.Как мы с мужем воспитывали ребят?… — начала было Анжела, — да обычно воспитывали, особо рассказывать нечего. Мальчишки, как мальчишки, учились не всегда с удовольствием. Нам главное, чтобы они людьми порядочными были, дружелюбными.

Ашот окончил девять классов, поступил в Брюховецкий аграрный колледж, там и сдал на права. Диплом не успел получить — в армию забрали. Служил в Волгограде, затем часть перевели в Новороссийск. Водителем был и в армии, и «на гражданке» — дальнобойщик.

Барекяны — люди местные, казанские. Родительский дом благоустроили, и с этого места никуда. Сыновья здесь родились и выросли.

Анжела тяжело вздыхает.

— У них на войне всегда все нормально — до всех долетает, до них не долетает, всех обстреливают, их нет… Я понимаю, говорят так, чтобы я не волновалась.

Анжела, как каждая женщина-мать, хочет, чтобы сыновья были женаты, чтобы внуки не давали скучать.

— А то что я сижу одна — муж на заработках, старший сын воюет, младший уехал восстанавливать новые регионы. Грустно.

В отпуск Ашота пока не отпускают — военная ситуация не позволяет. Но Анжела очень ждет сына домой, да не только она — все друзья ждут, земляки.

Из администрации звонили, спрашивали, чем помочь? Да, собственно, ничего не нужно. Хотя Анжела попросила, чтобы траву возле дома покосили. Все сделали.

На просторной кухне у Анжелы собрались ее тетушки, ведут неспешный разговор на армянском, да отдыхают в прохладе. Я не знаю армянского, но по выражению их лиц понимаю, что они меня доброжелательно приветствуют.