Воспоминания старожила города Евгения Чигарева — о его учебе в школе во время и сразу после Великой Отечественной войны

В октябре мы вспоминаем учителей, которые не только щедро делились с нами знаниями, но и своими личными примерами, своей увлеченностью повлияли на нашу судьбу. В фонде Кропоткинского краеведческого музея г.Кропоткина хранятся воспоминания старожила города Евгения Григорьевича Чигарева — о его учебе в школе во время и сразу после Великой Отечественной войны. С минимальными правками мы публикуем эти воспоминания.

Добрая память нашим наставникам

(Воспоминания Е.Г.Чигарева — старожила г.Кропоткина)

Из детского сада я попал в железнодорожную школу №45 имени Желябова. Помню учебный класс. И когда сейчас редко-редко прохожу по школьному двору, смотрю на окна моего класса. Затем была оккупация (04.08.42-29.01.43)…

Что вспоминается об освобождении города

Когда в фильмах о войне мы видим кадры, как наши гвардейские минометы ведут артподготовку, возникает гордость за наше мощное оружие. А когда через город вели обстрел из «Катюш» наши наступающие войска, мы, сидя в подвале, все испытывали страх и ужас…

С первых дней освобождения города начались бомбежки. Бомба упала на улице Красной,122. Погибли несколько наших солдат. От взрыва бомбы волна прошла до другой стороны улицы и в нашей квартире выбила из окон стекла. Осколком стекла ранило мою маму Нину Ивановну Чигареву. Помощь ей была оказана дома.

В одном из дворов под бомбежкой погибло несколько солдат. Они были захоронены в этом же дворе. За захоронением все годы ухаживала Валентина Васильевна Зырянова. Двор ее всегда был в цветах. Она разыскала родственников погибших солдат. Вела с ними переписку. Они приезжали к ней в гости. И когда из черты города переносили все захоронения, она отказалась, чтобы с ее двора перенесли останки погибших красноармейцев. Перед этой женщиной, ее памятью нужно склонять головы.

При защите неба жизни отдали девушки — летчицы и зенитчицы. Похоронили их на территории железнодорожной больницы. Их останки были перенесены на открытый мемориал на городском кладбище.

Вскоре после освобождения Кропоткина в школе имени Белинского разместился военный госпиталь. В числе первых освободителей города был сержант Николай Хайдаров, татарин по национальности, выросший в детском доме. Он был ранен при освобождении Кропоткина. После лечения его отправили на фронт. Десятилетия спустя судьба вновь привела Николая в наш город. В начале 60-х годов, уже в звании майора, его направили для прохождения военной службы в Кропоткинский военкомат. Он возглавлял 2-й отдел военкомата. Полюбил наш город и после ухода в запас остался в Кропоткине. Работал в спортивном обществе «Локомотив». Его уважали жители города, я был с ним дружен.

Был я знаком и с Павлом Никитовичем Степаненко. Учился он до четвертого класса в школе имени Льва Толстого. Сидел за одной партой с моей сестрой Ниной Тимофеевной Швец-Чигаревой. С пятого класса они учились в школе имени Белинского. В 1942 году оба были призваны в армию: Павел — в феврале, Нина — в апреле. За форсирование Днепра Павлу было присвоено звание Героя Советского Союза. Нина закончила войну в Германии в бомбардировочном полку, которому было присвоено наименование Берлинский. С Павлом Никитовичем я общался до самой его кончины. Приходил всегда к нему в Москве. С ним общалась и моя дочь Ира. При входе в школу имени Белинского есть мемориальная доска в память Павла Никитовича Степаненко. Конечно, хотелось бы, чтобы в Кропоткине его именем назвали какую-нибудь улицу. Вспоминаю и Владимира Маркова – летчика-истребителя, кавалера четырех орденов Красного знамени. Я тоже с ним общался.

…Освободили Кропоткин от оккупантов 29 января 1943 года. Один год учебы был пропущен. Нас всех взяли в школу №44 имени Луначарского (школа тоже железнодорожная). Учились вместе с девочками. В 1944 году на железной дороге были организованы женские и мужские школы, мальчиков перевели в школу Желябова. Она была разрушена, ютились в оставшихся комнатах. Учеба была организована в три смены. Учителя третьего класса звали Вячеслав Викентьевич, у него было очень слабое зрение, и мальчишки этим пользовались, чтобы шалить. Но он был очень хороший учитель — строгий, но любящий свою работу и нас, детей войны, среди которых были настоящие подранки.

С нами учились дети с железнодорожных будок с малых станций. Проживали они в бригадном доме. Учебники нам выдавали еще выпущенные до войны. Тетрадей вообще не было, пользовались бумагой, какая попадалась. Для самостоятельных и контрольных работ выдавали отдельные листы.

Мой друг Женя Манченко плохо писал и попросил меня написать ему задание. В комнате было не топлено —чернила в чернильнице замерзли. Я тряхнул ручку и поставил на тетрадный лист кляксу. Начали ее стирать и протерли лист. Как мы переживали тогда… Уже взрослыми вспоминали этот случай.

Учителя в основном были пожилые. По французскому языку была учительница по национальности француженка (звали ее Любовь Яковлевна), разговаривала с большим акцентом. Добрая по натуре, но без педагогического образования, учила она нас как могла. Вообще, французский язык похож на наш: такая же грамматика, мелодичный, красивый.

Военное дело вели офицеры — инвалиды войны, к нам они относились по-доброму, по-отцовски. Мы были, конечно, непослушными, с опытом тяжелой военной жизни.

Экзамены у нас начались с четвертого класса. Это было волнительно. К каждому экзамену наши матери в школе готовили лапшу с молоком (все это покупалось на деньги, которые мы зарабатывали на сельхозработах и строительстве школы).

Многих наших учителей можно назвать учителями от Бога. Но мы им обязательно давали клички: физик Афанасий Ильич Кожевников — Дракон, математик Евгения Трофимовна Брожина — Кобра. Сколько тепла и жизненного опыта они передали нам! Спасибо им! Какими мы были бестолковыми…

Уже учась в институте, по экономике я пользовался знаниями, что вложила мне в голову Евгения Трофимовна. В группе я был отличником по решению задач.

К Афанасию Ильичу мне пришлось обратиться, когда я уже был заведующим отделом в горисполкоме депутатов трудящихся. Мой сын Александр собирался поступать в высшее военное училище, ему предстоял экзамен по физике, а у него был пробел по этому предмету. Я попросил своего учителя позаниматься с сыном. Он посетовал, что времени на подготовку мало, но взялся. Сын сдал вступительный на «отлично». Я спросил Афанасия Ильича, сколько я должен. Он ответил мне: «Женечка, ты помнишь, как вы все сидели с голодными глазами, а я с вас требовал, чтобы вы учили физику лучше? И я бы с тебя взял плату?!».

Вспоминается доброта и высокая нравственность учителей. А вообще, мне везло на учителей. Может, потому что время было тяжелое, а мы добрее друг к другу.

После седьмого класса я поступил в торгово-кооперативный техникум. Это не только торговля, это производство и переработка сельхозпродуктов, рыболовное дело, снабжение сельхозкооперативов инвентарем и др. Преподаватели Владимир Иванович, Вера Игоревна, Алексей Иванович — сколько теплоты было в этих людях, какие душевные воспоминания остались от встреч с ними.

Техникум — время, когда мне в 16 лет пришлось строить свою жизнь самому и подрабатывать, так как родителям было очень трудно. Старался учиться так, чтобы получать стипендию, то есть хорошо. И хотя был самым младшим на курсе, сокурсники меня уважали.

В техникуме была хорошо поставлена воспитательная работа. Работали спортивные секции, художественная самодеятельность. Хотя я и не умел петь, но в хоровых выступлениях принимал участие. На очень высокий уровень был поставлен спорт. Я занимался тяжелой атлетикой, боксом, легкой атлетикой и другими видами. В художественной самодеятельности играл в «Бесприданнице» очень маленькую роль.

В 1952 году я поступил в военное артиллерийское училище. Связь с бывшими сокурсниками по техникуму не прервалась: в военное училище мне писали письма и девочки, и ребята.

Дети войны — нам не трудно привыкать к военной жизни. В училище в основном учились ребята, у которых не было отцов. Курсант Мухин воспитывался бабушкой. Он курсантскую стипендию отправлял ей по почте.

В основном мне и здесь повезло с преподавателями. Полковник по истории военного искусства прошел войну офицером, окончил академию. Он нам рассказывал о войне и даже о тех фактах, которые стали известны только сейчас из секретных архивов.

По политико-воспитательной работе — майор Забаркин. Это человек истинно интересующийся, учил нас всему прекрасному. Как это прекрасное замечать, находясь в поездках, командировках (посещение музеев, достопримечательностей, встречи с интересными людьми). Мы — чисто военные ребята относились к этому несерьезно и с некоторым юмором. Значение его слов я понял после, когда по работе бывал во многих городах нашей необъятной страны.

Полковник по химической подготовке. Отмечаю и командиров-воспитателей — лейтенанта Юрия Александровича Стрежнева, майора Махно и других.

После демобилизации из армии я учился и окончил институт советской торговли (г.Москва). Это мне нужно было по работе. Хотя институт заочный, но в нем работали ученые высокого уровня. Заведующий кафедрой был профессор Кутянин. Он лично меня приглашал поступать в аспирантуру. Я отказался, так как был уже женат и у меня был сын. Институт я окончил с хорошими результатами. Был выдвинут на руководящую работу…

Наше поколение многим обязано своим учителям: они нас поддерживали, ободряли, иногда, когда требуется, ругали, но самое главное — они верили в нас. Пишу свои воспоминания для того, чтобы молодые люди знали историю нашей страны, историю малой родины. Знали, помнили и гордились. Добрая память военному поколению!

В.Рудоман