Пасхальные традиции: о чем нам рассказывают книги

Идет Страстная седмица, и мы загодя начинаем готовиться к великому празднику — Пасхе Христовой.

Крепка память народная и велика сила народных традиций. Ими, традициями, с давних времен пронизана наша жизнь, каким-то благословенной силы таинством она наполняется через эти самые традиции, и далее, со временем, обретает тот смысл, который встраивается в наш генетический код, формируя незримым образом менталитет целого народа. Нерукотворная сила покрывает Светлый праздник таинством, и то, что ему споспешествует — Страстную седмицу. Житейская наблюдательность и народная мудрость мягко вплетаются в содержание каждого из Великих дней, как по зернышку, добавляя в их значимость еще большую глубину и усиливая их величие в душе народа. Из уст в уста — таков путь живой памяти народной, от печатного слова — в сердце каждого читающего его – таков закон человеческого бытия. Книги — служители народной памяти, сегодня нам рассказывают о традициях одного из Великих дней Страстной седмицы — Великом Четверге, или, как его называют в простонаречии — Чистый Четверг. В этот день каждая уважающая себя хозяйка, воспитанная на традициях, принималась за очищение дома. Принято было в Чистый Четверг не только мыть дом, но и ходить в баню, перед тем, с утра, посетить богослужение, исповедаться и причаститься. А потом уже приступать к покраске яиц-крашенок или писанок и выпекать куличи.

В русской литературе темы Великого поста, Страстной седмицы и Светлого праздника Пасхи и, конечно же, связанные с ними традиции, писатели ярко и с теплотой описывали в своих произведениях. Николай Васильевич Гоголь так говорил о Пасхе: «Только в одной Малороссии (России) празднуется этот день так, как ему следует праздноваться!» (Н.В.Гоголь «Светлое Воскресение»).

Подробное описание приготовлений к празднеству описывает Иван Сергеевич Шмелев в своем произведении «Лето Господне». Его яркие детские воспоминания со всей живостью передают нам старинные традиции патриархальной Москвы. С богослужения в Чистый Четверг бережно приносили страстную свечку для освещения дома. В народе ее называли «четвережная», «страстяная», «страшная свеча», «огонь евангельский», «четверговая свеча». После всенощной Чистого Четверга зажженную в церкви свечу ­— ее огонек в народе считался святым — каждый нес домой горящей. Верили, что кто донесет огонек до дома в целости, спокойно доживет до следующего года. Дома от нее сначала зажигали лампаду, а потом копотью ставили крестики над входной дверью и окнами, «чтобы не угасла благодать Господня в доме». Со свечой в руках хозяин обходил дом, двор, хлев, освещая все.

Воспоминания маленького Вани Шмелева: «Смотрю на мерцающий огонек: он святой. Тихая ночь, но я очень боюсь: погаснет! Донесу — доживу до будущего года. Старая кухарка рада, что я донес. Она вымывает руки, берет святой огонек, зажигает лампадку, и мы идем выжигать кресты. Выжигаем над дверью кухни, потом на погребице, в коровнике… В черном крестике от моей свечки – пришел Христос. И все — для Него, что делаем» (И.С.Шмелев «Лето Господне»).

Писательница Клавдия Владимировна Лукашевич в своем произведении «Мое милое детство» рассказывает нам о забытой народной традиции, которую совершали именно в Чистый Четверг — запекание четверговой соли (она же черная) с квасной гущей. Этой соли приписывались священные и лечебные свойства. Она готовилась в печи на основе крупной соли, квасной гущи, капустных листьев, пряных трав. Польза черной соли заключалась в содержании большого количества микроэлементов, полезных для организма человека, а золу, оставшуюся после приготовления соли, использовали в качестве активированного угля, выводящего из организма токсины. «Это была какая-то совсем особенная черная соль, которую жгли в духовой печке и на Пасху ставили на стол.
И разговляться без «четверговой соли» казалось нам немыслимым» (К.В.Лукашевич «Мое милое детство»).

Антон Павлович Чехов в своем рассказе «На страстной неделе» передает нам еще одну традицию, когда в Чистый Четверг, как и в сам день Пасхи, люди надевали самую красивую праздничную одежду и, безусловно, пребывали в самом гармоничном расположении духа: «На другой день, в четверг, я просыпаюсь с душой ясной и чистой, как хороший весенний день. В церковь я иду весело, смело, чувствуя, что я причастник, что на мне роскошная и дорогая рубаха, сшитая из шелкового платья, оставшегося после бабушки. В церкви все дышит радостью, счастьем и весной; лица Богородицы и Иоанна Богослова не так печальны, как вчера, лица причастников озарены надеждой, и, кажется, все прошлое предано забвению, все прощено…» (А.П.Чехов «На страстной неделе»).

В Чистый Четверг принято было красить яйца, печь куличи и приготовлять творожную пасху. О, насколько же богат праздник Пасхи народными традициями! Сколько же было рецептов, и у каждой хозяйки он был свой!

Например, Александр Иванович Куприн в рассказе «Пасхальные колокола» так описал: «Как невыразимо вкусен душистый чай (лянсин императорский!) с шафранным куличом и с пасхой, в которой каких только нет приправ: и марципан, и коринка, и изюм, и ваниль, и фисташки. Но ешь и пьешь наспех. Неотразимо зовет улица, полная света, движения, грохота, веселых криков и колокольного звона. Скорее, скорее!».

В народных традициях также было — куличи и пасхи украшать розой. Часто изготавливали барашка из сливочного масла как символ агнца, жертвы Христа. Вот как в своем рассказе «Пасхальные советы молодым хозяйкам» описывает это Надежда Александровна Тэффи: «Это произведение искусства делается очень просто: вы велите кухарке накрутить между ладонями продолговатый катыш из масла. Это туловище барашка. Сверху нужно пришлепнуть маленький круглый катыш с двумя изюминами — это голова. Затем пусть кухарка поскребет всю эту штуку ногтями вкруг, чтобы баран вышел кудрявый. К голове прикрепите веточку петрушки или укропа, будто баран утоляет свой аппетит…».

Кроме того, славен был праздник и позабытой народной традицией — катание яиц с горки: «На полу в зале расстилалась большая старая ковровая шаль бабушки, посредине ставилась горка. Дедушка сам ее делал. Бабушка, няня, тети давали нам яички куриные и деревянные. И начиналась игра сначала с тетями. С ними играть было так весело… если мы даже проигрывали, то они нам всегда возвращали выбитые яички» (К.В.Лукашевич «Мое милое детство»).

О русских традициях Чистого Четверга и пасхальных торжествах с грустью и ностальгией вспоминает Владимир Владимирович Набоков в своем рассказе «Пасхальный дождь»: «О, я помню, как целовались на улицах. И моя маленькая Элен была в этот день как ангел…».

Русская литература с необыкновенной чистотой, красотой и богатством языка описывает предпасхальные приготовления, существующие в народных традициях. Мы лишь прикоснулись к невероятно глубокому пласту писательской плеяды (а скольких мы не коснулись: В.А.Никифоров-Волгин «Дорожный посох», «Завтра Пасха Господня», «Ключи заветные от радости»; И.А.Бунин «Последняя весна», «Чистый понедельник», «Жизнь Арсеньева», стихотворение «Христос Воскрес»; М.М.Пришвин «Дневники», Ф.М.Достоевский «Братья Карамазовы»; Н.С.Лесков «Страстная суббота в тюрьме» и другие), чьи произведения посвящены традициям пасхальной темы. Их непременно нужно читать. Читать, чтобы хранить в памяти и принадлежать к народу.

Закончим словами Николая Васильевича Гоголя: «В русском человеке есть особенное участие к празднику Светлого Воскресения… Эта торжественная полночь, этот повсеместный колокольный звон, который как всю землю сливает в один гул, это восклицанье «Христос Воскрес!», которое заменяет в этот день все другие приветствия, этот поцелуй, который только раздается у нас» (из литературного труда «Выбранные места из переписки с друзьями»).

Елена Черникова, завотделом ЦГБ им.А.В.Луначарского