Сказка про славного кота Вильяма и его жизнь
Все сказки начинаются одинаково. Вот и мы не будем менять традиций и начнем так же. Жил да был маленький котик Вильям. История его редкого для кота имени началась одним июльским днем, когда на пороге большого деревенского дома появились эти двое. Стоит отметить, что до появления незнакомцев, котенок жил очень весело — играл со своими пятью братьями и сестрами, дочка хозяйки носилась с ним по дому и постоянно гладила его шкурку. Еда была вкусная, хоть он не очень уважал паштет из «Пятерочки», состав у него был далеким от натурального, но кусочки так аппетитно пахли на всю кухню. Их воспитывала мама-кошка шотландской породы красивой черепаховой окраски (коричневой с черными узорами) и милыми ушками, прижатыми к голове. Вильям смотрел на свои торчащие и удивлялся: — «В кого это я, почему генетика ошиблась? Лапки и пузико белые, от мамы досталась только немного черепаховой окраски на спине, как будто на меня накинули сверху плед». Кошка всегда говорила ему: «Ты не совсем шотландец, сынок, потому что папа твой подлец». Малыш не знал значения этого слова, до словаря Даля ему было не добраться, а больше посмотреть было негде.
Но вернемся в то жаркое июльское утро. Когда незнакомцы вошли, все котята разбежались, мама важно удалилась на кухню, а девочка принялась недовольно хмыкать. Ее родители напротив, очень обрадовались и притащили им серого котенка с ушками, как у мамы, младшего в семье. Но большой кот показал на Вильяма рукой и сказал: «Вот этот наш». Его спутница, она была поменьше, только хмыкнула: «Твой выбор, но мы же хотели серого и вислоухого?». «Да, — сказал он, — но этот чудесный — это же вылитый Вильям и он наш».
Потом все забегали, появилась, как по волшебству, коробка из-под блендера «Филипс», немного туалетных камешков насыпали в пакет незнакомцам. Девочка плакала и просила оставить ей всех котят, даже шоколадка ее не успокоила, а Вильям (он сразу понял, что его назвали в честь Шекспира и запомнил свое имя) не успел оглянуться, как оказался в темной коробке. Один. Даже без единой паштетной колбаски на дорогу. То, что предстоит долгий путь, он догадывался, ибо мама часто говорила? «Дети мои, если вам повезет и за вами придут большие безволосые коты, то вы уедете в Шотландию, где очень красиво и много настоящего мяса в больших мисках. Вы там обязательно ешьте творог, ибо кости у вас слабые, такая наша наследственность». Тут нужно сделать отступление про больших котов без шерсти. Так видят людей все представители кошачьих, они не считают нас другим видом или там людьми для разнообразия, может оно и правильно, между прочим. Раз мы живем с ними, даем им еду и кров, гладим их и оберегаем — значит, мы тоже коты, немного огромные и неуклюжие, но что поделать.
Сквозь маленькую щелочку в коробке Вильям видел, что находится в машине, и она вот-вот тронется, двигатель уже работал. Котенок храбро стал карабкаться наверх, чтобы посмотреть на происходящее вокруг и попрощаться с мамой, но никого знакомого уже не было. Его схватили большие руки, и как он ни вырывался, было бесполезно. Огромный кот держал его крепко, да еще гладил по голове и говорил низким голосом: «Вильям, твои веки наливаются свинцом, ты засыпаешь…». «Я что, в цирк к гипнотизерам попал», — только он успел так подумать, как уснул под слова и раскачивания машины на ухабах.
Дорога в Шотландию была не близкой, часа два мимо полей пшеницы и подсолнуха. Если бы котенок не спал всю дорогу, то разочаровался бы, ибо город Кропоткин мало чем походил на Шотландию, но так для Вильяма началась новая жизнь.
Очень чесался нос и пузико. Вильям расчесывал их лапкой, но это слабо помогало. «У меня что, блохи? Божечки, ну почему они не купят мне шампунь или там тальк какой-нибудь, вон, у Бунина даже рассказ был про блох, или то Лесков был?» — так думает среднестатистический котенок, когда вредные насекомые грызут его днем и ночью. «Я же жалуюсь родителям, (а то, что эти коты стали его родителями, Вильям не сомневался), но они не понимают моего языка». Вскоре пришли они, и папа сказал: «Пойдем купаться, насекомые совсем заели тебя». Вильям терпеливо стоял под струями теплой воды, он понял, что от судьбы не убежать. Шампунь был холодный, его намылили, а когда смыли пену, то удивлению не было предела — блохи падали вниз, на белый пол ванны. Кусаться они внезапно перестали, и мама заботливо вытерла его пушистым полотенцем (хлопок, 100% промелькнула мысль). Потом пришла очередь щетки. Родители гладили маленькую голову и приговаривали — «Вилька, ну ты набрал блох в своей деревне». А он бегал по дивану, быстро высыхал, и только на носу оставалась последняя ранка. «Ну, конечно, они мои родители, — думал котик, — вон как кровососов извели».
Маленький Вильям в ошейничке выглядел очень потешно, мама сшила ему шляпу из фетра, и котенок стал похож на колдуна, был Хэллоуин. Шляпа спадала, все смеялись, но Вильяму вдруг расхотелось прыгать. Немного болели лапки. «Наверное, набегался и они устали», — подумал он простодушно. Каждый день в меню были говяжьи тефтельки с морковью внутри, от творога Вилька категорически отказывался, а родители не настаивали, еще он очень любил кусочки мяса, а вот курица не нравилась.
Беда пришла внезапно. Однажды, в один нехороший вечер, он не смог запрыгнуть на кровать, а просто стал на задние лапы и мяукнул. Сильные руки подняли его, и папа сказал: «Вот ты лентяй, разучился прыгать». А лапки тем временем, болели все сильнее. Вильям стал с трудом ходить, а однажды упал на глазах у папы, закричав, что ему очень больно. Тот поднял котенка, ощупал лапы и сказал; «Мать, котенок-то наш что-то сломал, похоже, или заболел». Они принесли небольшой пластиковый домик, постелили там полотенце, на котором любил спать Вильям, и отнесли его в машину. Котенок перепугался не на шутку. Ведь он делал все свои дела в лоточек, кушал из миски, не разливал воду и даже не будил никого до восхода солнца, а также разрешал гладить себя почти везде, но его решили вывезти за город и выбросить. Еще мама-кошка предупреждала: «Дети — будете себя плохо вести и баловаться, вас увезут за город и выбросят собакам». С такими печальными мыслями котик ехал на заднем сиденье.
Но его привезли в клинику, там были другие животные, и пахло смертью или формалином, он не разобрал. «Для опытов сдадут меня и поминай, как звали, — думал Вильям, — это еще хуже, чем к собакам за город». Опасения котенка не подтвердились. Тетя в смешной белой шапочке осмотрела его и долго разговаривала с родителями. Вильям понял только слова гиперпаратериоз, другое питание, нехватка кальция, уколы внутривенно и сделать большую клетку. Это был конец, болезнь, о которой предупреждала мама-кошка, настигла его. «Лапки отнимутся и все, меня полуживого в лучшем случае усыпят, а до этого буду жить в клетке», путались мысли в маленькой голове.
Был пасмурный осенний день. На обратном пути все молчали. Остановились возле аптеки для животных («Я, что, животное», — подумал Вильям и тихонько простонал). Папа вернулся не быстро, в руках у него был пакет. «Купил новый корм, там кальция в два раза больше фосфора, еще витамины взял, надо лечить нашего котейку». Мама кивнула и протянула руку к котенку. Дома Вильям не стал ждать постройки клетки, перетащил свой коврик поближе к туалету, чтобы не так далеко ходить и улегся в ожидании своей участи и последнего ужина. К слову, родители ослушались врача и не стали сажать его в клетку, просто носили на кухню и надеялись на благоразумие малыша, который будет вести себя спокойно, чтобы не повредить лапы.
В мисочке теперь были незнакомые камушки, они очень приятно пахли, и Вильям с наслаждением их грыз. Его гладили по голове и относили обратно на подстилку. Так проходили дни, он ел и понемногу поправлялся, баланс кальция восстанавливался. Мама даже всплакнула над ним немного, а папа просто вытер влажные глаза, когда врач по телефону сказал — двое других котят не выжили.
В то утро Вильям решил попробовать прыгнуть на стул, а потом может быть и на окно, лапы слушались уже хорошо. За окном словно телевизор, а внизу тарахтит «Приора», так папа называл соседскую машину, хотя на кошачий слух она звучала, как «Жигули». Он подбежал к стулу, оттолкнулся задними лапами и чуть не перевернул его (за этот месяц котик прилично вырос). За секунду оказался на широком подоконнике, было совсем не больно. На шум пришел папа и очень обрадовался. «Ты почти выздоровел, мой хороший, — он обнял Вильяма и прижал к себе. — Это лучшая новость на Рождество, вот мама обрадуется». За окном падали пушистые белые хлопья, машины ехали мимо дома с включенными фарами, Вильям смотрел на них, щурился и думал — вот ведь наколхозили ксенона, смотреть больно. Папа сидел за компьютером и писал статью про борщ, в доме было тепло и тихо, но тут открылась дверь, и они побежали наперегонки встречать маму. Вильям даже успел первым.
Александр Иванов.
