Категория политическая. Профессиональный преступник
Советских людей считали виновными перед немецким народом, потому их угоняли на рабские работы, гноили в концлагерях, морили голодом
Посмотреть в глаза врагу
На «Звезде» мелькают уникальные кадры хроники о встрече узника концлагеря Девятаева, угнавшего фашистский истребитель, со своим преследователем — немецким летчиком Гюнтером Хоббэ. Михаил Девятаев, прославленный асс-истребитель через более полувека после войны смог победоносно посмотреть в глаза своему смертному врагу.
— Где вы меня потеряли? Где? Я на форсаже вошел в облака, — смеясь, говорит Михаил Петрович.
Старый немец хохочет, крутит головой, пытаясь лучше понять переводчика, решается даже похлопать по плечу Героя Советского Союза. …В 2002-м — это два глубоких старика. В 1945-м — холеный сытый ариец и истощенный военнопленный-смертник. А с ним еще девять узников — измученных, голодных: Федор Адамов, Михаил Емец, Иван Кривоногов, Петр Кутергин, Владимир Немченко, Иван Олейник, Владимир Соколов, Николай Урбанович, Трофим Сердюков…
8 февраля 2020 года. Сыплет колкий снег, холод. За поземкой наблюдаю в окно. Ровно 75 лет назад в такой же студеный, мрачный день девять русских военнопленных совершили дерзкий побег из строжайше охраняемого фашистского концлагеря на острове Узедом.
Сердюков — племянник Сердюкова
— Алло, Михаил Леонидович, здравствуйте! Я хотела бы поздравить Вас с 75-летней годовщиной подвига группы Девятаева.
— Здравствуйте, здравствуйте! — как всегда запальчиво отвечает руководитель проекта «Аллея Российской Славы» Михаил Сердюков. — У нас сегодня было большое торжество с юнармейцами в воинской части возле памятного знака героям. Жаль, жаль, что Вас не было, прессы вообще не было…
Усовестилась, еду к Сердюкову.
Об этом невероятном полете написано несчетное количество статей в газетах и журналах, изданы книги, сняты кинофильмы. Есть информация, что об угоне уникальной боевой машины «Хейнкель-111» с немецкого острова Узедом, где велись секретные научно-конструкторские разработки ракет «Фау» начинаются съемки блокбастера на киностудии «ВоенФильм». Но мне очень хочется поговорить с потомком самого молодого из группы Девятаева, нашего земляка, мальчишки из Новоукраинки Трофиме Сердюкове.
Михаил Леонидович Сердюков — директор компании «СМиК» по производству форм тротуарной плитки и парковых скульптур, руководитель известного проекта «Аллея Российской Славы», почетный житель города Кропоткина, исследователь, аналитик.
В его кабинете, который больше похож на музей, где гордым строем выстроились образцы бюстов великих людей России, а на стенах раскинулись исторические фото со знаменитостями и многочисленные благодарности от военноначальников, мэров и губернаторов, хранится и заветная папка с архивными документами об участниках побега, переписка с их родственниками. Как Михаил Сердюков докопался до этой туманной истории своего предка и всей группы Девятаева? Дело случая и дотошности таких же неравнодушных к истории Отечества людей, как и он.
В Саранске, в музее боевой и трудовой славы некогда работал научный сотрудник Иван Степанович Бурнайкин (он ушел в мир иной лет пять назад). Тогда Михаилу Леонидовичу пришло от него письмо, в котором он обратился к нему, как к родственнику военнопленного, бежавшего из лагеря смерти. Сердюков живо откликнулся, и началась большая исследовательская работа. Михаил Леонидович нашел родных Адамова, которые живут в Ростовской области, побывал у них в гостях. В станице Анастасиевской встретился с дочерью Олейника — Меланьей Ивановной. Отправился на Украину в город Гадяч, там разыскал близких Емца. В Вологде встретился с родственниками Соколова, связался с Девятаевым. Увы, не нашел родственников Урбановича, Немченко, Кутергина.
Когда в федеральном детском центре «Смена», благодаря патриотической позиции и финансирования Михаила Сердюкова, открывали памятник десяти отчаянным парням Великой Отечественной «Побег из ада», благотворитель пригласил их школьников — победителей Олимпиады «Побег из ада», подарил им отдых на Черноморском побережье и патриотический тур по местам, где эти памятники уже установлены.
Лагерь смерти
…Это был лагерь смертников. Остров Узедом растянулся километров на пятьдесят вдоль побережья Балтийского моря, между Щецинским заливом и Приморской бухтой. В северной его части был размещен концлагерь и военный аэродром Пенемюнде.
«Фашисты считали остров секретным и важным в военном отношении. Отсюда они запускали ракетные снаряды Фау-1 и Фау-2, испытывали новые марки военных самолетов, поэтому тщательно оберегали остров с воздуха. По всему берегу стояли зенитные орудия. Но советские и союзнические самолеты все чаще и чаще стали бомбить остров и, надо сказать, хорошо работали. Заключенных гоняли засыпать воронки от бомб, разбирать разрушенные здания, ремонтировать дороги. Концлагерь, куда мы попали, был филиалом Заксенхаузена и подчинялся ему. Год назад сюда прибыл транспорт в пятьсот человек из большого лагеря, но сейчас заключенных осталось гораздо меньше, и нас прислали как пополнение». (Из воспоминаний Ивана Павловича Кривоногова в книге «Полет из фашистской неволи…»).
Каждого заключенного здесь могли убить, повесить, уничтожить любыми средствами, ибо все, кто прибывает сюда, считаются осужденными к смертной казни за «преступления перед немецким народом». Узникам нужно было всегда помнить свой номер, место в строю, распорядок дня. Все приказы выполнять бегом, только бегом!
Бидон «кофе» и несколько буханок хлеба… Голодные люди, ждущие паек — зрелище ужасное. Крошка хлеба для каждого была равна жизни, губы тряслись от одного запаха скудной пищи, дрожали руки, берущие черный кусочек хлеба. Побои эсэсовцами плетью и каторжный труд на ветру, среди болота с лопатой и деревянным молотом. Таяли силы, пухли ноги…
Учитель Никитенко
Что известно о летчике Михаиле Девятаеве? До войны он окончил Чкаловскую школу летчиков-истребителей. В июне 1944 года в районе Львова во время воздушного боя был сбит, выбросился с парашютом в расположение немецких войск, захвачен в плен. Был отправлен в концлагерь Кенигсберг, где его обвинили в организации побега, посажен в Берлинскую тюрьму, откуда попал на остров Свинемюнде.
В группе наиболее опасных Девятаева отправили в лагерь смерти на острове Узедом. Но там он пребывал под другой фамилией — учителя Никитенко (смог перешить бирки с одежды другого пленного). Иначе немцы его бы сразу прикончили. Там, на острове, возникла идея побега. Узники обычно делились группами, присматривались друг к другу. Сформировалась и группа, которая готовилась к побегу. Три месяца вели подпольную работу: накапливали информацию, собирали продукты — по кусочку хлеба, по картофелине, приносили что-то из теплой одежды. Трое из группы — Девятаев, Кривоногов и Емец — содержались вместе еще в военном лагере. Моложе всех были Сердюков и Урбанович.
Ночью он выходил вредить оккупантам
Трофим Сердюков — родной дядя нашего Михаила Леонидовича. Мальчишка из села Новоукраинского. Дед, донской казак, 1890 года рождения. В революцию (ему было 27 лет) не перешел на сторону советской власти. Был раскулачен. Семью охватила бедность, дети пухли с голоду, и тогда Сердюковы двинули на Кубань. Перешли мост через реку, остановились возле пшеничного поля. Измученные голодом люди стали лихорадочно срывать налитые колосья и есть созревшие зерна. Завидев это, объездчик отхлестал семью плетью. Проезжающий мимо председатель колхоза остановил разъяренного смотрителя, пожалел обездоленных, взял на работу в колхоз и выделил им хату для жилья. Так семья Сердюковых с тремя детьми — Анной, Трофимом и Максимом — пустила корни в Новоукраинке. Леонид, отец Михаила Сердюкова, родился уже на Кубани. Трофим выучился на тракториста и работал в колхозе.
Грянула война. Оккупанты угоняли подростков в Германию, отрывая девчонок и юнцов от рыдающих матерей. Семнадцатилетним юношей на чужбину попал и Трофим, который был в чем-то виноват перед немецким народом… Молодежь угоняли сотнями, формировали составы в Гулькевичи, грузили в скотские вагоны. Вместе с Трофимом в ноябре 1942 года угнали и его девушку. О ее судьбе, к сожалению, ничего неизвестно.
Михаил Леонидович нашел земляков, отправленных с Трофимом в фашистскую Германию. Товарищи Сердюкова, почтенные старцы, рассказывали, что Трофим не любил сквернословия, мат и пьющих людей. Но не дай Бог его тронуть — ответит со всей силищей, отмеренной ему природой. Парень был отчаянный, смелый. Когда на нашу землю пришли фашисты и заставили работать на фюрера, он додумался вывести из строя свой трактор, чтобы не уступать врагу, не работать на фрицев. Досталось тогда парню… Ночью с пацанами выходил на так называемую «охоту» — вредить оккупантам.
Десять лет назад в селе Новоукраинском Михаил отыскал человека, который был угнан вместе с Трофимом в фашистскую неволю. Высокий, крепкий старик не сразу решился рассказать, что был в Германии в военное время. Лишь со второй попытки Сердюкову удалось его разговорить. Оказалось, что они, русские ребята, работали у бауэра (немецкого помещика) в деревне на свиноферме. Как-то ночью Трофим пришел к односельчанину с пистолетом, раздобытым каким-то чудом, и предложил побег (казачура!). Но тот поосторожничал и отказался. Сердюков бежал сам. След его неизвестен. Где он скитался в Германии, в каких лесах, у кого, с кем, что творил… В сентябре 1944 года Трофима поймали…
«Бад Арользен. 15 февраля12010 г.
Ваш запрос на Вашего дядю господина Трофима Герасимовича СЕРДЮКОВА, родившегося в 1924 г.
Уважаемый господин Сердюков, большое спасибо за Ваш запрос. Мы охотно провели проверку имеющегося в нашем распоряжении документального материала. В документах Международной Службы Розыска нам удалось выявить нижестоящие данные.
СЕРДЮКОВ,Трофим, родившийся I5.3.1924г., гражданство: русское, семейное положение: холост, профессия: тракторист.
23 сентября 1944 г. был доставлен уголовной полицией в концентрационный лагерь Заксенхаузен, номер узника 104501.
16 октября 1944 г. переведен в концентрационный лагерь Равенсбрюк, номер узника 11327, перевод не указан. 1 февраля 1945 г. находился в заключении в концентрационном лагере Равенсбрюк, номер узника 11327, перевод не указан. 1 февраля 1945 г. находился в заключении в концентрационном лагере Равенсбрюк/команда Карлсхаген (Пенемюнде).
Категория: политическая, профессиональный преступник.
В документах указано: 8 февраля 1945 г. бежал. Другими сведениями мы, к сожалению, не располагаем».
— Категория политическая, профессиональный преступник! Это писали педантичные арийцы о 17-летнем кубанском парне в 1945 году. Только вдумайтесь! — восторженно говорит его племянник в 2020 году. — Дядей можно гордиться!
Девятаев познакомился с Димой (Тимой) Сердюковым, «худющим, на запальным мальчиком» во дворе концлагеря перед отбоем. Наивно улыбающийся парнишка угостил его сигаретой. «Дяде Мише» он и рассказал свою историю. Сбежав от скупого и злого хозяина, они с ребятами шли домой, в Россию. Его послали раздобыть еду. По трубе Трофим залез на балкон дома, в комнату, где храпел генерал. Тот услышал и давай орать: «Караул!». Трофим убежал без добычи. Голодные парни удирали лесами. Три дня за ними гнались, по ним стреляли. Схватили Трофима первым…
Полет на форсаже
Работая на аэродроме, Девятаев заметил, что самолет «Хе-111» был полностью заправлен бензином, в него были загружены боеприпасы. Советский летчик дал знак своим бежать на этом самолете.
8 февраля 1945 года во время размаскировки самолетов Кривоногов снял часового, переодевшись в немецкую форму, «конвоировал» группу своих к самолету, вся команда во главе с военным летчиком Девятаевым села в бомбардировщик. Машина поднялась не сразу — Девятаев не был достаточно хорошо знаком с оборудованием немецкого самолета, но минут через 15 боевой истребитель поднялся в воздух, и летчик взял курс на северо-восток, затем — на юго-восток. Бешенная погоня! Немецкие самолеты взмыли в небо, но Девятаев на форсаже ушел в облака. В 14.40 минут самолет приземлился в Германии на территории, занятой советскими войсками.
Немцы были в шоке, в ужасе, что их бесценную по оснащению, секретную машину угнали. И кто? Эти нечеловеки, которых-то и живыми уже не считали. Эсэсовцы сразу предположили, что это англичане, но во время срочной проверки оказалось, что в строю нет 10 русских! «Рус!?» — остервенело недоумевали они. Гитлер, которому было донесение о чрезвычайном происшествии, объявил Девятаева своим личным врагом.
В объятиях СМЕРШа
Десять отважных мужчин, совершив безумный побег, сразу же были взяты органами контрразведки «СМЕРШ», прошли жестокую фильтрацию. Трое угодили в лагерь, остальных направили в войсковые части, в том числе и Трофима Сердюкова. За несколько дней до Победы 19-летний Трофим, Дима, Тима Сердюков погиб при форсировании реки Одер…
Вначале страна (подразумеваем органы госбезопасности) не придала значения подвигу военнопленных. Отчаянные мужчины, которые благодаря непреодолимому желанию жить, чудом вырвались из ада, попали из лагеря в лагерь… Настороженность, недоверие, допросы, унижения. Девятаев был осужден военным трибуналом и репрессирован.
В 1945 году группу вызвали на допрос в Москву. Поверили только благодаря Алексею Покрышкину, который оценил по достоинству действия военнопленных, в результате чего конструкторы-разработчики получили уникальный для изучения и производства ракетных установок авиатрофей.
И все-таки справедливость есть
Справедливость восторжествовала спустя 12 лет, в 1957 году при содействии самого Сергея Королева Михаил Девятаев был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением медали «Золотая Звезда» и ордена Ленина.
Десять лет занимался Михаил Леонидович обобщением подвига отважной десятки военнопленных. В книге «Полет из фашистской неволи» собраны личные письма родственников, архивные документы, ответы на запросы в лагеря, места рождений, воспоминаний Девятаева из книг. А потом пошли публикации об установлении памятников «Побег из ада» в разных городах, в том числе и на Украине.
В заветной папке благодарственное письмо от Верховной Рады Украины. На фото — Андрей Матковский, глава г.Полтавы, вручает награды кубанцам. «А как мы пели наши советские песни тогда за праздничным столом! И это было всего-то в 2010 году… Вот когда россиянам и украинцам нужно было крепить и умножать дружбу. А мы профукали Украину, — грустно сожалеет Михаил. — Сотрудничать нужно было именно таким образом: поднимая судьбы людей, легенды, славя союз братьев на фронте Великой Отечественной, трудовые подвиги людей».
…В живых из 10 бесстрашных узников после войны осталось только четверо. У Федора Адамова на фронте родилась дочь. Он долгое время это скрывал — был женат. Уже потом, далеко, после войны родственники, узнав о девочке, настойчиво приглашали ее на встречу, понимая, что война заставляла дорожить каждой искоркой тепла на чужбине.
Тепло и неистовое желание жить, любовь к отчему дому, невероятная преданность родной земле и помогали преодолевать голод, побои, идти в Россию пешком, думать, совершать отчаянные поступки и верить в справедливость Михаилу Девятаеву, Федору Адамову, Михаилу Емцу, Ивану Кривоногову, Владимиру Немченко, Ивану Олейнику, Владимиру Соколову, Николаю Урбановичу, Трофиму Сердюкову…
Марина Смирнова,
имевшая честь прикоснуться пером к великому подвигу.
