«Двор моего детства». Как во дворе дома №49 по улице Железнодорожной в «казаки-разбойники» играли

Дом №49 — один из старейших в городе на улице Железнодорожной. Строительство началось в 20-х годах, а заселение — в 1931 году. Добротный, хорошо сохранившийся до нашего времени, с просторным двором и чудесной, обвитой зеленым плющом, яркой беседкой он производит теплое впечатление.

Сразу возникает мысль: какие тайны хранят в себе стены здания, какая у него история? В этом вопросе помогла разобраться беседа со старожилами, которые охотно поделились своими воспоминаниями.

Дружба — не пустой звук

66-летний домком Игорь Кириченко родился и вырос в этом доме. Жизни вне его стен коренной житель Кропоткина себе не представляет.

— Всегда с удовольствием вспоминаю то время, время счастливого, беспечного детства. А где оно проходило? Во дворе, конечно. Детворы всегда было много. И, представляете, не было такого, чтобы маленькие дружили только с маленькими, а те, кто постарше, со своей компанией. Наоборот, старшие нас не обижали, во многом помогали, развлекали как могли, организовывали различные игры для нас, малышей. К примеру, что-то вроде лапты, но не лапта. Суть в чем: ставили жестяную консервную банку в какое-то определенное место в качестве мишени. У каждого из игроков — своя клюшка. С определенного расстояния ты должен сбить ее. Если это удается, тогда вся компания гонит эту баночку чуть ли не через весь город. Но игрок, который отвечает за сохранность жестянки, должен всячески препятствовать этому и загнать ее в исходное положение. Как же здорово, весело нам было! Еще игру помню: выкапывали лунку в земле, складывали так называемые «келики» (пакетики, вырезали их и из обычной бумаги, и из глянцевых журналов, чем ярче они были, тем — ценнее), отливали себе палочки из свинца, мы их называли «петочки», «петки», либо использовали металлический тюбик от сапожного крема, наполняли потом песком и начинали играть — каждый сбрасывал по одному «келику» неподалеку от лунки и пытался «петочкой» загнать его в ямку. Тот, кто попал, забирал весь «банк». Если же в кого-то попал, то докладывал «келик» — штрафовался. Интереснейшая игра! Либо брали металлические пробки из-под бутылок с водой, загибали края, отбивали их молотком, чтобы они были плоские, укладывали друг на друга, каждый — свою. Принцип был в игре с «келиками» и «петками», нужно было попасть в эту жестяную башенку. «Казаки-разбойники» — куда же без них! В хоккей зимой играли во дворе, автомобилей тогда почти ни у кого не было, поэтому могли себе это позволить. Летом в футбол гоняли, бывало, что и стекла в окнах выбивали… И, что интересно, родителям не страшно было нас одних оставить, ведь мы всегда были под бдительным присмотром строгих «подъездных» бабушек, поэтому мы сильно не проказничали, меру знали. Ведь чуть что — сразу бы о наших выходках узнали родители, огорчать их не хотелось.

Игорь Юрьевич посетовал, что детство тогда и сейчас — разное.

— Детство у нынешних детей менее подвижное, не активное. Нас все-таки воспитывали построже, мы четко знали, что такое дисциплина. Дом-то у нас населяли, в основном, железнодорожники, так вот помню, мы обожали в подростковом возрасте ходить на «экскурсии» в депо. Мама одного из ребят нашей компании договаривалась, и нас водили по цехам, показывали, как они работают. Ценили тогда дружбу, не была она пустым звуком для нас. Жизнь во дворе била ключом всегда, кипела. Вот Толик Лихачев моим сватом стал, дочь вышла замуж за его сына, уже внук растет. Как праздники какие-то — взрослые во дворе собирались, отмечали, мы — рядом, играли, веселились. Хорошо было, классно.

Человеческие ценности

Невысокая, бойкая, моложавая Нелли Павловна Резниченко, старожил этого дома, заварила ароматный чай, подала его мне — согреться с дороги. Невозможно подумать, что ей 76 лет, так хорошо она выглядит!

— Живу в этом доме почти всю жизнь, мне было четыре с половиной года, когда родители сюда переехали. Я у них младшая, двое старших Павлик и Тамара у отца от первого брака, в котором он рано овдовел. Долгое время жили по типу «коммуналок», но дружно, ссор не было. Все друг друга знали. Если что случится — были уверены, что помогут. Вот какая сплоченность! Сейчас отмечаю такую особенность в нынешней молодежи — высокомерие, недоверие, презрение какое-то. Да, мы раньше жили бедно, но зато очень дружные были, сейчас же время материального благополучия, но истинно человеческого мало в людях, процветает хапужничество. Вот у меня родители: папа имел три класса образования, мама вообще никакого, а нас, детей, в вузах выучили, себе во многом отказывали, лишь бы мы получили хорошее образование и ни в чем не нуждались. Образование, что в школе, что в институте, было — прекрасным. Хочу отметить, что нам давали знания, а вам сегодня — информацию. Кого ни спроси из молодых о чем-нибудь, например, о творчестве известных писателей, — ничего не знают. А у нас учителя были замечательные. Вежливые, тактичные. Никогда слова грубого от них не слышали. Обращались на «вы». Сколько мы от них латинских поговорок услышали! До сих пор помню многие из них, — рассказала мне Нелли Павловна.

Поведала мне старожил и об атмосфере двора того времени, середины 50-х годов:

— Помню, как-то посчитали нас, детей, — 120 человек. Можете себе представить?! Не стихал шум детских голосов, царил веселый гомон и громкий смех малышни. Играли в футбол и девчонки, и мальчишки, в волейбол сражались. Много спорта было в нашем детстве. А еще — очень много читали. Потом — передавали друг другу книги, обсуждали. Помню, у нас тогда были «удобства» на улице, во дворе. Так вот отхожее место хранило в себе, как потом оказалось, и гранаты, и пистолеты, и немецкие каски, и кастеты. Выбрасывали их туда отступающие фашисты. Нам, детям, все это было невероятно интересно!

Также пенсионерка, не сдержав слез, рассказала мне и о прекрасных людях, которые раньше жили в доме:

— В 32-й квартире жила учительница начальных классов Раиса Владимировна Айгинова. Ее, молоденькую, только получившую педагогическое образование, направили работать в детдом. Позже в школу. А там почти все начальные классы — детдомовцы, сироты. Так она им заменила мать. Все для них делала. Каждое лето они проводили в лагере на одном из городов-курортов Черного моря, на который могли попасть только дети железнодорожников. Ходила к начальникам, «выбивала» для кого-то — комнату, жилье, для кого-то — деньги на одежду. Медалистов сопровождала в Москву, была с ними, пока им не дадут общежитие. А ведь ее отец был репрессирован в 30-х годах, но она не обиделась на власть, не обозлилась, хоть и могла бы. Скольких людей спасла! Ей каждый день приходила толстая связка писем с благодарностями. Один из ее учеников стал успешным предпринимателем, он ей помог в квартире ремонт сделать и обставить, каждый год на лето забирал к себе в роскошный особняк под Ростовом. Чудесная была женщина, мировая! Еще в нашем доме жил очень известный в городе хирург Леонид Александрович Тамбовцев. Он в Кропоткин приехал из Москвы. Как специалиста его очень ценили и любили, многие к нему обращались.

Двор — маленький мир

После беседы со старожилами дома №49 у меня возникло четкое понимание того, что двор был средоточием, маленьким миром всего, что происходило в тогда еще маленьких жизнях — всех забав и игр, всех правил и понятий. Он был мерилом отношений. Двор жил как один большой единый организм. И это было — прекрасно!

Диана Пивень

Фото из семейных архивов героев